Кантор не хотел улыбаться. Это выражение не было привычным для его вытянутого сурового лица. Но сейчас он все же улыбнулся, коротко, кое-что вспомнив. Хоть Савалес и выглядел много старше его, Кантор чувствовал почти отеческую привязанность к этому человеку. Он помнил Рамира подавленным юнцом, помнил его лицо, когда тот сидел в келье, много-много лет назад, веря, что смерть — его единственный выход из отчаяния. Отчаяния оттого, что не смог стать Астартес. Педро так же помнил перемену в этом лице, когда перед мальчишкой открылась новая достойная цель.
Савалес низко поклонился, испросил прощения, повернулся и направился в сторону главной башни. Ветер яростно трепал его одежды. Снаряды все так же падали и взрывались в воздухе наверху.
По комлинку Кантор услышал голос наблюдателя:
— Мой лорд, мы только что потеряли связь с авиабазой на озере Шрам. Я проверил разные частоты, но тщетно. Не могу связаться и с Риннсгвардией в Сальтаре, Сагарро, Микее… Я… я не могу этого объяснить, лорд.
Волнение наблюдателя легко было понять. Плохо потерять связь со столицей одной из провинций, но авиабаза на озере Шрам хорошо охранялась. Если орки уже вырубили ее коммуникаторы, то совсем скоро захватят целиком. Быть может, они уже сейчас зверствуют на улицах столиц провинций, вырезая целые семьи?
— А что с Новым Ринном? — спросил Кантор через вокс в шлеме.
— Сигнал слабый, — отчитался наблюдатель. — Появляется лишь время от времени. Новости мрачные. Орки обступили город со всех сторон, еще больше их в болотах на юге, близ Вардуа и Порто Калиса. Все защитные системы города держатся, если верить орбитальному мониторингу, но число целей…
«Да, — подумал Кантор. — Скоро они попытаются приземлиться и здесь».
— Делайте все, чтобы обеспечить связь со столицей, — велел он наблюдателю. — И держи меня в курсе.
Повернувшись к своему почетному караулу, он рявкнул:
— Наши братья хорошо охраняют этот бастион! Следующим проверим бастион Протео. Следуйте за мной!
Отряд из пяти человек последовал за ним. По пути Кантор посмотрел на запад и даже через яркие вспышки увидел, как в атмосферу входит множество кораблей ксеносов. Скоро по всему Миру Ринна будут катиться грязные, уродливые машины орков, жаждущих убийств «фермерские сообщества будут опустошены и разрушены, — подумал магистр. — Орки налетят на них, словно саранча, и никого не оставят в живых. Эти твари вечно жаждут крови. Хоть бы только проклятая бомбежка прекратилась, чтобы мы начали сбивать их в небе».
Вид, открывшийся с бастиона Протео, лишь усилил его беспокойство. Там, где горы превращались в низкие холмы, а холмы в небольшие возвышенности, ночь освещалась яркими огнями. Садившиеся суда словно вспарывали небо, прочерчивая на его черном холсте длинные яркие линии. Снаряды все сыпались из космоса, оставляя кратеры в горах там, где их не закрывал зонт пустотных щитов.
«Это катастрофа, — подумал Кантор. — В истории Ордена мое имя навсегда будет связано с этой ночью. Я должен сделать невозможное, чтобы оно вспоминалось с честью, а не со стыдом. Я не стану магистром Ордена, который погубил свой дом».
Как только бомбардировка стала ослабевать, он немедленно заметил перемены. Яростные взрывы над крепостью-монастырем полностью смолкли. Орки явно приближались. Вскоре они попытаются высадиться неподалеку и напасть на Арке Тираннус. Он объяснит этим тварям, какую ошибку они делают!
По комлинку он открыл канал связи с магистром кузницы Адоном.
— Да, мой лорд? — проскрежетал старый техноде-сантник.
— Опусти щиты, — велел Кантор. — Время высвободить наш гнев.
Батареи бастионов Серция, Протео и Марез готовы мой лорд. Батареи Лакулума сейчас заряжаются.
— Хавьер, есть какие-то проблемы?
— Минутные затруднения, лорд. Проверка системы дала положительнье результаты. Мы уже наметили цели. Данные целей сейчас загружаются. Батареи Лакулума будут готовы через три минуты.
— Как только они будут готовы, — сказал Кантор, — спускайте все, что у нас есть. Я хочу, чтобы флоту зеленокожих досталось как следует. Клянусь Террой, мы почтим Ранпарре! Каков риск падения обломков кораблей?
— Очень небольшой, мой лорд. Самые большие из орочьих судов находятся на орбите, чтобы спустить посадочные модули. Мощный удар отбросит обломки прочь от планеты. Возможность разрушения поверхности составляет десять процентов.
— Очень хорошо, — ответил Кантор. — Я полностью тебе доверяю. Пусть же враги человечества познают наш гнев.
— Именем Дорна, — проскрипел Адон в ответ.
Связь оборвалась.
Магистр по связи обратился ко всем командирам:
— Братья, сейчас опустятся щиты. Придут орки. Да будет благословенно ваше оружие. Добудьте Ордену славу в бою.
Другой голос, принадлежавший Марколу Томаси, добавил:
— Есть только Император.
Голос Кантора слился со всеми остальными в традиционном ответе:
— Он защищает.
Внезапно завыли сирены и замигали красные огни. С башни в шестидесяти метрах справа от Кантора в воздух вырвалось большое облако пара. В крыше башни с гидравлическим шипением открылся круглый люк с метр в толщину и пять метров в диаметре. То же самое происходило по всей крепости-монастырю. Люки поднимались, обнажая тупые дула орудий класса «земля — космос», каждое из которых было заряжено снарядом невероятной разрушительной силы.
Вой сирен стал пронзительно резким, предупреждая о грядущем запуске. Космодесантники на мгновение оторвались от проверки амуниции и, повернувшись, смотрели, как первые языки пламени сорвались с вершин башен. Земля задрожала, и воздух наполнился грохотом. в котором потонули все другие звуки.
Снагрод недооценил Багровых Кулаков. Скоро он заплатит за свою ошибку.
Оглушительный рев плазмы превратился в пронзительный визг, и ближайшее к магистру орудие выпустило снаряд на волю. Он взмывал обманчиво медленно, борясь с гравитацией и собственной массой. Все больше и больше снарядов вырывались из дул. Первый снаряд с адским ревом устремился прямо в небо, оставляя за собой ослепительно яркий огненный хвост.
Другие следовали за ним, испуская толстые струи огня и дыма.
Наблюдая, как они поднимаются в небо, Педро Кантор даже на мгновение не мог себе представить, какой чудовищный молот занесен над всем, что ему дорого.
Ночь Пылающего Неба только началась.
Савалес остановился в зале как раз рядом с рефекторумом и немедленно ощутил висевший в воздухе страх. Гладкие каменные скамьи были заполнены самыми юными избранными, многие из которых сидели, ссутулившись и разглядывая сводчатый потолок из-под нахмуренных бровей. Другие плотно зажмурились. Кто-то обхватил себя руками, а кто-то раскачивался из стороны в сторону. Самому младшему было восемь лет, самому старшему — почти четырнадцать. Никто из них раньше не испытывал ничего подобного. Даже Савалес еще пару дней назад не поверил бы, что орки столь безрассудно и нагло нападут на родной мир Астартес.
Юные избранные были собраны здесь, чтобы переждать орбитальную бомбардировку и не путаться под ногами у Астартес и старших сервов, обеспечивающих функционирование обороны крепости-монастыря. Немногочисленные взрослые, проходя меж скамеек, убеждали ребят быть сильными, говорили, что сотрясавшая гору канонада скоро закончится.
Один из взрослых, проходивших мимо, худой как жердь мужчина по имени Бернис Калисд, мастер рефекторума, так рявкнул на ребят, что бедняги подпрыгнули, один даже расплакался от неожиданности.
— Вы просто жалки! — сказал он им. — Только посмотрите на себя, жметесь, как побитые псы. Вы принадлежите Ордену. За время пребывания здесь вы что, ничему не научились? Страх бесполезен. Он держит вас в плену. Освободитесь от него сами или он из вас будет выбит!
Савалес наблюдал за Калисдом из тени западного входа. Никто еще не заметил его присутствия. Распорядитель не любил этого человека. Калисд всегда был быстр на окрики и рукоприкладство там, где от них стоило бы воздержаться. К тому же он не имел права бить тех, кто не находился непосредственно в его подчинении. Некоторые из мальчишек уже были выбраны для обучения в сакрациуме, апотекарионе и техникаруме, куда отправятся, как только подрастут. Если мастер рефекторума поднимет на них руку, то подвергнется очень тяжелому наказанию.