Поляки продолжали воевать, однако к этому времени надежды на победу померкли. Везде было одно и то же – бесконечные марши, отступления и столкновения, постоянные воздушные налеты, медленное наступление конца. К 13 сентября от 11–й пехотной дивизии Польши возле Пшемысля осталось едва ли шесть батальонов, в каждом из которых насчитывалось не более 300 человек…
«Немецкие самолеты совершали налеты на наши позиции с частыми интервалами, – сообщает тот же очевидец. – Нигде нельзя было укрыться – вокруг ничего, кроме проклятой степи. Солдаты бросались бежать с дороги, пытаясь найти убежище в канавах, лошади же оказались в худшем положении. После одного из налетов мы насчитали 35 убитых лошадей, а несколько дней спустя артиллерийское подразделение дивизии потеряло 87 лошадей за один налет. Этот марш не был похож на марш армии; он был больше похож на бегство некоего библейского народа, движимого вперед Божьим проклятием и растворяющегося в пустыне» [58].
Связь между разрозненными польскими армиями почти не осуществлялась: рации не работали или были потеряны, наземная кабельная связь прервана. Контроль над войсками невозможен, хотя его пытались наладить, как в наполеоновские времена, с помощью курьеров или невооруженных легких самолетов связи, которые сбрасывали приказы на землю.
В осажденной польской столице нарастало смятение.
«Даже в присутствии врага бюрократы остаются бюрократами – бездейственными и глупыми», – с горечью заметил свидетель [59]. Под ужасающий свист снарядов и взрывы бомб организованная жизнь города быстро приходила в упадок; лишь голос мэра, спокойный и настойчивый, звучавший ежедневно по радио, мобилизовывал людей, пораженных страхом.
К середине сентября Польская кампания завершилась серией отдельных сражений с целью окружить и уничтожить противника. Два крепостных города, Варшава и Модлин, были окружены и обстреливались артиллерией на земле и бомбами с воздуха.
Еврейский квартал Варшавы Налевски подвергся жестокой бомбардировке; система водоснабжения была разрушена огнем, ощущался недостаток продовольствия. Около 700 лошадей, включая элитных польских призеров, ежедневно забивали на мясо. «В этой войне насмарку пошли 20 лет племенного разведения лошадей в Польше». Немцы продолжали неумолимые и непрекращающиеся обстрелы – два снаряда в минуту. «Рухнули многие здания, – писал житель Варшавы. – Королевский замок разрушен, в руины превращена электростанция. Город остался в темноте, покрытый мелкой пылью развеваемого ветром мусора и дымом от бесчисленных пожаров. Верующие погибали во время богослужения. Снаряд попал в собор Святого Иоанна во время мессы» [60].
Огромная перемолотая масса людей – остатки 12 польских дивизий и трех кавалерийских бригад – отчаянно сопротивлялась сжимающемуся кольцу к северу от реки Бзура близ Кутно. Генерал Владислав Бортновский, командующий польскими силами, предпринял две серьезные попытки вырваться из «котла» 12–го и 16 сентября, однако кольцо медленно продолжало сжиматься, и 17 сентября части люфтваффе, участвовавшие в налетах на Варшаву, перенесли свои цели на район Кутно. Поляки пали. По меньшей мере 40 000 пленных были захвачены, тысячи погибли.
Намного дальше к востоку, где на дорогах стояли столбы «белой выжженной пыли», 14 сентября 10–я немецкая танковая дивизия подошла к городу Брест (Брест – Литовск) на реке Буг, но мужество поляков позволило добиться передышки. После того как были пробиты нерушимые укрепления города, его защитники отошли в крепость с мощными стенами, преградив ворота старым танком. Малые силы поляков держались до 17 сентября.
Но все это было кратковременным утешением. Гудериан, олицетворявший собой концепцию «блицкрига», доказал действенность теории, которую он помог развить. Именно его 19–й корпус, 10–я и 3–я танковые дивизии и 2–я и 20–я моторизованные пехотные дивизии проникли глубоко в Восточную Польшу и заняли Брест. Его быстрые бронетанковые части с подразделениями мотопехоты, которые шли вслед за передовыми отрядами, совершили прыжок, руководимые только по рации; их левый фланг даже не был защищен во время броска на юг. Укрепленные участки противника обходили стороной, чтобы расправиться с ними позже и без спешки. Скорость, мобильность и мощность немецкого наступления свели на нет все попытки поляков сформировать сплошной фронт; наступление Гудериана предопределило характер глубокого проникновения бронетанковых подразделений в ходе последующих военных кампаний.