Фрейберг стоял перед лицом судьбы.
Планы немцев предусматривали захват всех трех аэродромов в первый день наступления. Генералы Лер и Штудент поручили Малам одному полку (за вычетом двух планерных частей); 7–я воздушная дивизия должна была захватить Ханью, Ретимнон и Ираклион, причем на каждую цель выделялся один парашютно – стрелковый полк, а также, как это было в Ханье, две планерные части наступательного полка. Малам и Ханья должны были быть атакованы утром, Ретимнон и Ираклион – днем. Морские конвои с тяжелым оборудованием частей воздушного подразделения 5–й горно – пехотной дивизии и небольшое число итальянских морских пехотинцев должны были высадить следующую группу солдат в Маламе и Ираклионе, как сначала предполагалось, в первую ночь атаки, но позже этот срок был отложен до второй и третьей ночи.
Немцы надеялись разместить своих парашютистов в районах, оставшихся без прикрытия обороны. Трем крупным подразделениям целевого назначения были поставлены следующие задачи.
Группа «Марс»: Центральная группа (командующий генерал Зюсманн), состоящая из основной части воздушной дивизии и небольшого числа солдат планерного подразделения, – захват Ханьи и Галатаса, Ретимнона и взлетно – посадочной полосы.
Группа «Комета»: Западная группа (командующий генерал – майор Юджин Мейндель), состоящая из наступательного полка, – захват аэродрома Малама и подходов к нему.
Группа «Орион»: Восточная группа (сначала под командованием полковника Ганса Брауэра; позже командование должен был принять генерал Рингель), состоящая из одного парашютного полка и одного горно – пехотного полка, – захват города Ираклиона и его аэродрома.
Генерал Лер и подчиненные ему командиры разместили свой командный пункт в Афинах. Днем «Д» было назначено 20 мая; задолго до этого англичане знали, что час испытаний не за горами.
Бомбардировка начиналась медленно в начале мая. «Дорнье» и «Юнкерсы» высоко в небе час за часом облетали остров Крит в майские дни при солнечном свете и безоблачном небе, а тонкий серп луны по ночам разбухал, превращаясь в полный круг» [30]. Первыми целями были доки и суда: к 20 мая в гавани Суды было 13 поврежденных или разбитых кораблей [31]. Облака черного дыма висели над заливом, поднимаясь из ревущих нефтяных пожаров; в беспомощный крейсер «Йорк» вторично попали бомбы, когда немцы пытались разрушить батареи противовоздушной обороны. Между 1–м и 20 мая «более половины британских инженерных запасов <… > было потоплено в море или в гавани» [32]. Гражданские портовые грузчики покидали разбомбленные доки; из 400 австралийских и новозеландских добровольцев, солдат, работавших в качестве «докеров» во время мирной жизни, были сформированы сменные бригады. Корабли прокрадывались в залив Суды ночными часами, поспешно разгружались и до рассвета вновь отправлялись искать убежище в открытом море. Эти солдаты – стивидоры обеспечивали жизненно важную отправку на Крит; каждую ночь, несмотря на бомбежку, за несколько дней до вторжения они разгружали по 500–600 тонн.
Но этого было недостаточно. Начиная с 14 мая 8–й летный корпус усилил свои атаки, расширил круг целей для бомбардировки, которыми теперь также стали аэродромы и позиции противовоздушной обороны. День за днем в течение недели продолжались неумолимые упорные бомбежки, к которым присоединились воющие «Штуки».
Характер атак явно показал, что британская разведка, предупреждавшая о неминуемом вторжении, не ошибалась. 18 мая два сбитых немецких авиатора были вытащены из моря. Они рассказали своим критским пленителям, что «Дер Таг» (день нападения) назначен на 20 мая. Об этом сообщили генералу Фрейбергу [33].
Горстка одномоторных «Харрикейнов» и устаревших бипланов «Гладиатор», поднимавшихся с критских аэродромов, энергично противостояла немецким бомбардировщикам, но недолго.
Неравенство было слишком велико. В достатке не было ничего – топлива, запасных частей, обслуживания. Некоторые самолеты разбирали, чтобы могли летать другие. Летчики были изможденными от усталости и напряжения. Королевские военно – воздушные силы заявили, что до 19 мая они сбили 23 вражеских самолета, но к этому дню на всем Крите осталось четыре дееспособных «Харрикейна» и три «Гладиатора». Они стали обузой, а не имуществом. Для этой горстки самолетов оборона должна была предоставить аэродром и персонал для его обслуживания. 19 мая оставшиеся самолеты улетели в Египет. Немцы выиграли воздушное сражение [34].
Генерал Фрейберг хотел заминировать или разрушить аэродромы и сделать их бесполезными. Но было слишком поздно [35].