— Да ну их, Норвилл! А эта девочка — огонь! Едва мы начали танцевать, как она уперлась в меня грудями. И пока мы танцевали, не упускала случая потереться тазом о мое бедро. А все время, пока я с ней разговаривал, она глядела мне прямо в глаза и облизывала губки кончиком язычка. Мне чудилось, я вот-вот взорвусь. Правда, о себе она почти ничего не говорила.
— Видимо, она полагается на язык жестов.
— Ага. Вот именно! Норвилл, мне надо увидеть эту девочку. Я хочу сказать: она от меня без ума. Если мне удастся остаться с ней наедине… она, я знаю, только и ждет, чтобы я ее обработал. Так вы пригласили ее на обед сегодня вечером?
— Я подумал, что лучше всего будет как можно скорее распутаться со столь неблагоуханным эпизодом. На случай, если эта молодая женщина в самом деле согласится на омерзительные действия, которые вы так предвкушаете, я предупрежу отдел связи с общественностью быть наготове для припудривания ситуации. Ах да! Как мне ни неприятно огорчать вас, юный сеньор, Золия придет не одна. С ней будет ее крестная мать.
— Ее крестная мать?
— Неужели вы полагали, что молодая барышня может выезжать в свет без сопровождения старшей родственницы?
— Но почему крестная? Нет, не говорите, что ее родная мать скончалась.
— Ее отец тоже скончался. Хм-м-м. Возможно, ее распущенное поведение в какой-то мере связано с отсутствием крепких семейных связей. Как бы то ни было, с крестной у нее как будто очень теплые отношения. Крестная — руководящее влияние в ее жизни.
— Не забыть спросить Мандельбаума, нет ли зависимости между красотой и безвременно скончавшимися родителями.
— Видимо, у нее с мачехой и сводными сестрами возникли какие-то трения. Собственно говоря, все они старались спрятать ее от нас, чем и объясняется, что розыски так затянулись. Не то чтобы я искал оправдания для моих подчиненных!
— Ну хорошо. Я пригляжусь к крестной и посмотрю, не найду ли способ отвлечь ее. Возможно, все решит удобный случай.
Венделл выбрался из-за стола и подошел к принцу и Норвиллу.
— Государь, так вам нравится девчонка, с которой вы познакомились на балу?
— Она самая.
— Хо! Ну, меня все равно днем не будет, государь. Мандельбаум покажет мне, где искать грибы для травяных зелий.
— Хорошо. Нет, погоди! Э… сегодня днем я тебя отпустить не могу, Венделл. Я… э… хочу поупражняться в бою на палках, и мне нужна твоя помощь.
— Так вы же никогда на палках не деретесь. Мы даже не берем их с собой.
— Вот почему мне нужно попрактиковаться. Так что никуда не уходи.
— Но Мандельбаум…
— Мне очень жаль, Венделл. С Мандельбаумом я все улажу.
— Слушаюсь, государь.
— Я утром видел Мандельбаума, — сказал Норвилл. — Вид у него был совершенно измученный.
— Полагаю, он всю ночь не смыкал глаз, Норвилл. Увидимся позже. А сейчас я провожу Аврору к папане.
— А, да! Какая трагедия — потерять супруга сразу же после свадьбы.
— Э… да. Увидимся позже. — Шарм вернулся к столу, за которым все еще собачились принцессы. — Нам пора к секретарю папани. Расписание у него плотное, и не мешает прийти пораньше.
Как по сигналу, обе девицы вытащили щетки для волос и потратили двадцать минут, чтобы привести в порядок прическу. Шарм вздохнул и съел парочку-другую канапе.
В конце концов две принцессы более или менее достигли боевой готовности, и Шарм повел их по длиннейшим коридорам, анфиладам и по парадной лестнице, которые вели к тронной зале. Они миновали лабиринт приемных, где ожидали толпы придворных, законоведов, дипломатов и негоциантов, они прошли сквозь строй секретарей и младших секретарей, пока через боковую дверь их не впустили в тронную залу.
В дальнем конце король совещался с несколькими вельможами.
— Добрый день, ваше высочество, — сказал дежурный герольд и справился со списком. — Принцесса Энн и принцесса Аврора?
— Эдди, может, обойдемся сегодня без этикета? Я доложу о них сам.
— Слушаюсь, государь.
Внезапно Аврора раздвинула их, встала на цыпочки и вытянула шею, чтобы лучше рассмотреть короля. Его лицо было повернуто в сторону от них, голова опущена. Видны были только седые волосы и закругляющаяся часть бороды. Аврора была само напряжение и подрагивала, точно борзая перед началом гонок. Потом король вдруг поднял голову и взглянул прямо на них.
— Прошу прощения, — сказал Шарм. — Аврора, вам придется подождать!
Но ее уже не было рядом с ним. На глазах всего пораженного двора юная принцесса растолкала стоявших впереди, промчалась мимо растерявшихся телохранителей и прыгнула королю на колени.
— Пупся! — вскричала она.
— Пупся? — повторил принц.
К чести короля Гаррисона, как бы ни был он занят (а король Иллирии всегда очень-очень занят), он обязательно выкраивал время, чтобы побеседовать с сыном наедине, если Шарм просил об этом настоятельно. В этот день он, вероятно, радовался, что стены замка сложены из камня, а дубовые двери отличаются толщиной, так как принц пребывал в великом возмущении и его голос гремел, отражаясь от потолка.
— Не могу поверить! Вся эта чушь, которой вы меня пичкали на тему, сколь важно оставаться незапятнанным девственником! О морали и добродетели, о защите моей репутации и уважении к непорочности девиц — и вдруг я узнаю, что двадцать лет назад вы тискали блондинок по кустам!
— Все родители совершали поступки, от которых строго предостерегают своих детей, — невозмутимо ответил король. — Как иначе могли бы они знать, что их дети ни в коем случае не должны совершать такие же поступки.
— И теперь вы намерены жениться…
— Ну, мы с ней как-никак помолвлены.
— … на девочке, которая моложе вас на двадцать пять лет!
— Авроре тридцать семь.
— Но она же двадцать лет провела во сне!
— Ты спишь по восемь часов в сутки, — указал король. — Но из этого ведь не следует, что тебе двенадцать лет.
— Ну, ладно, ладно! — взвыл принц. — Будь по-вашему! Но у меня сегодня свидание на всю катушку, и я не желаю, чтобы на меня набрасывались с ханжескими нравоучениями. Так что держитесь от меня подальше! — И он выбежал вон, хлопнув дверью.
Впрочем, до этой конфронтации осталось несколько часов. А в тот момент принц просто онемел от изумления вместе со всем двором при виде того, как Аврора прыгнула на колени королю и осыпала его лицо поцелуями.
— Аврора? — спросил король.
— Пупся!
— Я думал, ты умерла!
— Я думала, ты умер!
— В тот вечер ребята увезли меня в город на мальчишник. И мы только утром, пошатываясь, добрались до замка. Попробовали пролезть сквозь изгородь… Честное слово, Аврора, старались изо всех сил. Два моих шафера погибли на шипах. Но в конце концов нам пришлось отступить.
— И тогда ты захватил мое королевство.
— Э… я хранил его для тебя.
— Но ты же думал, что я умерла?
— Подумал я это только после того, как королевство было захва… э… стало протекторатом. И ведь так решил мой отец, а не я.
— Не важно! — Аврора вновь принялась целовать его. — Когда мы поженимся, это же будет НАШЕ королевство.
Король колебался не более секунды — ровно столько, чтобы скользнуть взглядом по изящной фигурке половозрелой девочки в его объятиях.
— Ну конечно, — произнес он чуть охрипшим голосом. — Милая, все эти годы я не переставал любить тебя.
Аврора откинулась и посмотрела на короля, прищурив глаза.
— Но ведь ты женился?
— Только из политических соображений! — убедительно ответил король. — Долг монарха. Но я ее никогда не любил.
— Да неужели? — пробурчал принц.