— А что же люди? — спросил Пол.
— Учитель поведал мне, что из самой мельчайшей частицы пути был создан мир людей, который, как и все части, жаждет возвратиться к целому. У Бога есть два сына — это далеко за пределами ангельских чинов, — которые стремятся повести людей различными путями. Первый сын желает, чтобы люди его прославляли. Он ставит им разные условия, обманывает, говоря, что дорогу к Богу знает лишь он один, и призывает людей следовать по его стопам. Другой сын не ставит никаких условий. Он предоставляет людям свободу выбора, позволяет им делать все, что они желают, поскольку знает, что Бог безграничен и дорогу к нему можно найти, поступая как угодно.
— Выходит, нет ни добра, ни зла?
— Ты сказал это, не я. — Хелен закашлялась. — В Боге нет никаких противоречий. Он неделим, и свобода выбора не ограничена. Каждый человек может следовать к нему своим собственным путем. Понимаешь, Пол, тебя с детства приучили, что зло — это плохо. Для тебя зло — уничижительное, бранное слово. Но это не так. Просто другой сын Божий ничем не ограничивает людей. Он провозглашает их право делать все, что они пожелают, и не грозит никакими наказаниями. Обладая монетой, ты это скоро выяснишь сам. Эти монеты дали Иуде Искариоту за то, чтобы привести Христа на суд.
— Но Иисуса предали.
— Конечно, нет. Он организовал все сам. Будучи Сыном Божьим, он стоял над всеми ангельскими чинами и тем более людьми. Что они могли с ним сделать, если бы он сам не захотел? К тому же Христос мог воскресить себя из мертвых и без Божьей помощи. Понимаешь, ему нужно было всеобщее поклонение, которого он и добился с помощью этого предательства, а затем страданий на кресте. После этого многие уверовали, что единственную дорогу к Богу знает только он. Но у тебя осталась свобода выбора.
— А если я откажусь?
— Если откажешься, то потеряешь свободу, которую дает монета. — Хелен начала удаляться. — А теперь иди, Пол, а я останусь здесь, поскольку не имею права влиять на твое решение.
Тусклое желтоватое сияние вокруг нее померкло. Для Пола она как бы перестала существовать, хотя осталась рядом как охранительница монеты.
Пол стоял на самом краю девятого астрала. А на земле, в монастыре, перед алтарем молилась Катерина из Бенедетто. Он извлек сребреник Иуды и увидел ее.
— Пол, эта ведьма лжет, — сказала монахиня. — Если ты пойдешь дальше, то попадешь в рабство к хозяину земли крови. Он жаждет заполучить дарованное тебе бесценное сокровище — вечную жизнь.
— Я не вижу никакого сокровища. Где оно?
— Ты обретешь его только через любовь и веру. Другого пути нет. Его нельзя купить, им нельзя завладеть, его нельзя украсть. Нет такой силы ни на земле, ни на небесах, которая могла бы отобрать у тебя этот дар. Ты сам можешь от него отказаться, но все равно обладать монетой никогда не сможешь. Тобой будет управлять ее истинный хозяин, так же, как он управляет остальными. Он сделает тебя своим слугой. Не губи себя.
Слова святой проникали прямо в душу. Но монета уже сделала свое черное дело — его душа была вся изъедена ржавчиной гордыни. Пол принял решение.
Зажав в кулаке монету, он воскликнул на языке, никому не известном на земле:
— Я отказываюсь от власти Бога. Отказываюсь от спасения моей души во веки веков.
Путь перед ним разветвился. И снова до него дошла молитва Катерины из Бенедетто:
— Не делай этого, умоляю тебя. Ты еще можешь спастись.
Пол упрямо выпятил челюсть.
— Я принимаю власть этой монеты. И делаю выбор совершенно свободно.
Развилка исчезла. Путь перед ним был снова единственный. И он пошел по левой дороге, потому что правая была потеряна навсегда. Постепенно дорога превратилась в туннель. Она вела в бездну, но об этом Пол узнает позже.
— Прощай, — прошептала Хелен ему вслед.
Когда Пол вернется в мир людей, то больше не будет прежним. Он превратится в слугу Магуса, который завтра к вечеру станет его полноправным хозяином.
За этим ужасным событием наблюдала еще одна человеческая душа. Стоя у алтаря, Катерина из Бенедетто смотрела, как Пол исчезает во тьме. Последняя надежда пропала.
В мир скоро явится истинный хозяин монеты — Симон Магус, ангел тьмы.
Глава тридцать пятая
Согласно святому Томасу, дьявол может изменять в человеке действие любого органа, влияя на физические и умственные способности. Мы считаем, что такого эффекта достигал своими колдовскими заклинаниями Симон Магус.
Рейчел влетела в комнату матери.
— Они здесь.
— Кто? — спросила Мэри, протирая глаза.
— Злые духи. Во дворе.
Мэри встала, посмотрела в окно. В темноте копошились отвратительные твари. Она уже видела такое несколько раз, но теперь картина была более живой и потому более страшной. По саду рыскали волки, на крыше уселись грифы, по кровельным желобам скользили змеи, из щелей начали вылезать скорпионы. Все ждали команды хозяина.
Вошла мать настоятельница.
— Вам здесь опасно оставаться. — Она быстро повела их вниз по лестнице туда, где спали монахини. — А Рейчел будет спать рядом с часовней.
— Где отец исповедник? — спросила Мэри. Ей казалось, что она сходит с ума, а может, уже сошла. Злые духи добились своего: она все видела как в тумане, как будто что-то случилось со зрением.
— Пойдемте со мной, — произнесла монахиня голосом, хриплым от напряжения. — Они становятся все сильнее.
— Что мы можем сделать?
— Только молиться. — Мать настоятельница посмотрела на Мэри. — Но вы, дитя мое, не забыты. Святой отец прислал вам защиту.
Они вошли в келью, где их ждал отец исповедник.
— Мэри, — он взял ее руки в свои, — скоро явится ангел тьмы.
Она заплакала.
— Скажите, почему нам с дочерью выпали такие страдания? Разве это справедливо, что Бог отдает меня в руки врагов?
Отец исповедник промолчал.
— Пол поступил плохо, — устало продолжила Мэри. — Он оправдал серийного убийцу. За это полагается наказание. Но я-то при чем? Почему со мной Господь обходится так немилосердно?
— Мэри, — сочувственно проговорил отец исповедник, — неисповедимы пути Господни. Он учит нас смирению. Никто в этом мире не может избежать искушения и смерти, даже наместник Христа. Я верю — вы с Рейчел ни в чем не виноваты, но давайте вспомним многострадального Иова и возьмем с него пример.
Мэри кивнула.
— Вы правы. Я больше не буду сетовать на Бога. Такова, видно, моя судьба. Но обещайте, что не оставите моего ребенка до самого конца.
Отец исповедник посмотрел в затравленные глаза несчастной женщины.
— Обещаю.
Бенелли проснулся. Его тошнило. Теперь ни одна ночь не проходила без кошмарных снов, от которых он пробуждался, обливаясь холодным потом, и долго не мог заснуть.
Вот только сейчас ему снилось, что он в толпе. Теплый солнечный день. На душе радостно. Он веселится вместе со всеми, не зная почему.
Вдруг кто-то сбоку крикнул:
— Verbera! Хватай ее!
Все вокруг завопили, и кардинал тоже. Его лицо осветилось восторгом.
Потом он увидел бегущую по арене девочку, за которой гонится львица, и его душа переполнилась невыразимым стыдом. Он проснулся.
Бенелли со стоном вскочил с постели, быстро оделся и вышел. Он пересек площадь по направлению к собору Святого Петра, осыпая себя упреками: «Чего ты достиг, дожив до преклонного возраста? Кардинальской сутаны. Так это незаслуженно. Ты, глава инквизиции, должен был остановить зло, но оказался неспособным. И святой отец это знает. — Продолжая себя поносить, Бенелли прошел к главному алтарю и спустился в грот. — Разве можешь ты, Бенелли, сравниться с Катериной из Бенедетто или отцом исповедником? Высокая должность — это еще не святость. У них нет никаких должностей, но они чисты перед Богом. — Он вошел в туннель. — Возможно, у тебя были какие-то способности, но ты их давно похоронил. В Царстве Божьем чиновники-бумагомаратели не нужны. Когда ты в последний раз помогал бедняку? Ухаживал за больным? Одаривал любовью отверженного? — Схватив кувалду, которую кто-то из рабочих оставил у входа, кардинал двинулся по туннелю. — Так сделай теперь хоть что-нибудь. Прояви решительность. Вскрой гробницу папы Сильвестра. Возьми монету и положи к остальным в чашу святого Петра. Тогда Магус не сможет ее использовать».