— Что? — подозрительно спросила она; странное лукавство в его прищуре и голосе заставило её ждать подвоха.
— А можно я в тебя влюблюсь?
…и пусть Таша ожидала подвоха — но от такого вопроса уставилась на своего рыцаря, забыв выдохнуть.
— Что? — на всякий случай уточнила она, желая убедиться, что не ослышалась.
— На публику, конечно, — безмятежно пояснил Алексас. — Знаешь ли, стоит женщине увидеть, что их кавалер засматривается на другую…
— Ты не её кавалер, — с облегчением откинувшись на спинку дивана, напомнила Таша. — И Джеми тоже.
— Потенциально — вполне.
— Хочешь сказать, я на публике буду не только невестой Леограна, но и твоей возлюбленной? Активная у меня личная жизнь, однако!
— Ради Джеминого счастья, Таша. Уверен, когда мы добьёмся своего и Лавиэлль из неприступной гордячки превратится в обычную влюблённую дурочку, он сразу увидит её во всей красе и поймёт, что… да, да, конечно, это любовь всей твоей жизни, я тебя понял! Глупый мальчишка, — вздохнул Алексас, вновь обращаясь к ней. — Так ты согласна?
Таша растерянно натянула атласные перчатки, облившие её руки до локтей.
— А можно ещё подумать?
— Можно. Но спрашивал я исключительно для проформы.
— Вот как? А если твоя королева прикажет этого не делать?
— Моя королева не будет столь жестока, я же знаю.
— Всё-то ты знаешь, — буркнула Таша, расправляя складки юбки.
Двери слева от них плавно отворились.
— Готовы, Таша-лэн? — изрёк герцог.
— Как всегда, — вздохнула Таша, поднимаясь с диванчика; глядя на Орека, великолепного в изумрудном с золотом костюме, она в который раз отметила, что рыжим невероятно идёт зелёное. — До встречи… Джеми.
— Удачи, Таша, — улыбнулся Алексас. — Мы… все мы — с тобой.
Таша взглянула в синие глаза своего рыцаря… и когтистая лапка неясной тревоги царапнула душу.
Седьмое чувство, какое-то животное чутьё — вдруг закричало «стой».
…стой, зашептало что-то внутри; стой, не уходи…
— …Таша?
— Да. — Она мотнула головой, пытаясь разобраться в собственных ощущениях. — Спасибо…
…ты должна быть здесь, должна остаться рядом…
— Что такое? — посерьёзнев, спросил Алексас.
Что такое? Хороший вопрос…
Просто нервы, подумала Таша. Это просто нервы. Из-за грядущего допроса. Всё в порядке.
Всё будет хорошо…
— Ничего. — Она вымученно улыбнулась — и повернулась к Ореку. — Идёмте, Ваша Светлость.
До кареты шли молча. Впрочем, ехали тоже в тишине. Орек был тем более мрачен, что в княжеский дворец ему пришлось отправиться пассажиром: положение обязывало.
Таша, уставившись в окно, смотрела на светлячки проплывавших мимо фонарей, пёструю толпу и яркие витрины, в которых порой проскальзывало отражение её бледного лица.
— Прекрасно выглядите, Таша-лэн, — Орек наконец решился нарушить молчание. — Платье вам очень идёт. Простой фасон, но сколько изящества…
— Спасибо.
Стук копыт по мостовой бил по ушам.
— Сиреневый вам к лицу, — предпринял вторую попытку герцог. — С лета вы ещё больше похорошели.
— Спасибо.
Впрочем, на сей раз её «спасибо» было и правда благодарным. Таша сама думала, что за последние полгода отражаемое в зеркалах изменилось в лучшую сторону. Веснушки, широковато расставленные глаза и сердцевидная форма позволяли назвать её лицо если не хорошеньким, то интересным, а хозяйка этого лица… скажем так, пополнела. В нужных местах.
Не так давно Таша поймала себя на том, что проводит у зеркала куда больше времени, чем летом, и куда с большим удовольствием. Пожалуй, теперь любоваться можно было не только гривой золотистых локонов.
— Не волнуйтесь вы так, — в голосе герцога слышалась подбадривающая улыбка. — Всё будет хорошо.
— Я и не волнуюсь. Не из-за этого, во всяком случае.
— А из-за чего?
Таша нервно пожала плечами; сказать, что она и сама не знает, было бы глупо. Кивнула на подарочную коробку, покоившуюся на герцогских коленях.
— Кому подарок?
— Его Величеству. — Орек бережно поправил шёлковый бант замысловатой завязки. — На аудиенции каждый герцог обязан сделать подношение королю. Символическое, конечно… никаких взяток, просто дань уважения.