— Прости, Таша. — Орек криво улыбнулся. — Прости, что обрекаем тебя на это. Как же ты… ты ведь с этим некромантом ещё не разобралась…
— А, может, заодно и разберусь? Знаете, мне почему-то кажется, что он тоже к этому причастен. Может, это вообще очередная часть его игры. Он хотел, чтобы это случилось, чтобы я вызвалась Ищущей… от него чего угодно можно ожидать. — Таша помолчала. — И тогда всё это из-за меня.
— Было бы прекрасно, — буркнула Лавиэлль. — Хоть буду знать, кто виновен в моей смерти.
— Но в таком случае, расследуя наше дело, ты отправишься прямиком в ловушку.
— Ну и ладно. Мне надоело жить в ожидании, что когда-нибудь за мной придут. Лучше открытый бой и быстрая смерть, чем самая долгая жизнь в постоянном страхе. — Таша тряхнула кудряшками, и сиреневые ленты соскользнули с них на каменный пол. — Что вас за собой утяну, я не боюсь. Арон вам поможет в любом случае… и стоит Шейлиреару очнуться, всё сразу изменится. Я знаю. Не в его правилах делать из людей средства успокоения общественности.
Орек крепко сжал её пальцы в своих.
— Таша, не ищи Кэйрмиль, умоляю. Просто жди отца здесь, в Арпагене. Ты всё равно ничего не сможешь сделать, а…
— Простите, но нет. Я ведь для чего-то выпросила у Советника чашу, верно? — Таша заставила себя рассмеяться. — Хотя бы ради приличия съезжу к мастеру, который её делал. Уверена, он сообщит мне что-то интересное.
— Если он до сих пор жив, — резонно заметила Лавиэлль.
— Броселиан, Ремесленная Улица, дом семь-дробь-два, — вздохнул Орек. — Но…
— Без десяти девять, Ваше Сиятельство, — крикнул издалека один из стражников.
Орек осёкся. С печальной улыбкой выпустил её пальцы.
— Тебе пора. — Герцог отступил от решётки, осеняя несостоявшуюся невестку шестиконечным крестным знаменем. — Храни тебя Пресветлая, Тариша Арондель Морли.
Таша кивнула.
И не двинулась с места.
Она смотрела на Орека, на его племянников, сидевших на жёстких койках, и изо всех сил гнала прочь плохие мысли — но мысли порой бывают такими назойливыми…
…особенно плохие мысли…
…мысли, что в следующий раз она может увидеть их уже на плахе.
— Иди.
Таша стиснула кулаки. Ногти вонзились в кожу.
Боль отрезвила.
— До встречи, Ваша Светлость. — Шагнув назад, Таша повернулась к выходу из подземелий. — Когда увидимся в следующий раз, поднимем бокалы за ваше освобождение.
— Таша…
Она обернулась через плечо: Леогран, до сего момента молча смотревший в стену, теперь смотрел на неё.
В его тусклых зелёных глазах стыло отчаяние безысходности.
— Вернись, пожалуйста, — прошептал он.
Что-то судорожно сжало горло — и Таша, коротко кивнув, побежала вперёд. Чтобы не обидеть. Чтобы не задеть.
Чтобы никто из них, отчаявшихся, не увидел, что глаза их Ищущей на мокром месте…
— Алексас!
Гостиничные апартаменты встретили тишиной и темнотой. Впрочем, для Таши неожиданностью это не стало: пятью минутами ранее хозяин гостиницы любезно сообщил, что слуги Его Светлости покинули гостиницу вскоре после ареста юных господ. Одетые. С вещами. И вообще, если честно, они собрали свою повозку да и уехали. Куда? Подальше из города, наверное. Чего и вам, лэн, советую…
Побежали, как трусливые шавки, в бешенстве думала Таша, распахивая двери спальни и швыряя кубок на кровать. Никто не верит, что Орек выкарабкается.
Ничего, она ещё им покажет, всем покажет…
— Джеми!
Обе спальни были пусты.
От кеаров спрятался, что ли?
— Есть кто живой?
Наспех раздевшись, Таша вернулась в гостиную.
— Джеемиии! Алексааас! Кто-нибудь! — тоскливо крикнула она, озирая просторную комнату. — Ну где же…
Заметив подозрительно знакомые ноги, осеклась.
Мальчишка лежал на полу, лицом вниз, скрытый от Таши спинкой дивана. Перевернув его, Таша с тревогой вгляделась в его бледное лицо, но не увидела ни крови, ничего. Казалось, её рыцарь просто крепко спит. Рядом с ослабевшими пальцами валялись фарфоровые осколки разбитой чашки — хорошо хоть не порезался; на паркете подсыхала холодная чайная лужа.
Пил чай и… упал?
Что случилось?..
— Проснись! — она легонько потрясла юношу за плечи. — Э-эй!