Глава 11
Осознание того, что произошло, пришло не сразу. Только после того, как Дайлан покинул скорбящий дом Тайлеров, оказался в море и уже плыл в сторону города, он понял, что именно осмелился сказать Эрике. И это понимание заставило его растеряться, смутиться, запутаться во всем окончательно и бесповоротно. Ему казалось, что еще никогда в своей жизни он не чувствовал столько всего и сразу. Дайлан переживал за своего брата и чувствовал на своих плечах груз вины не только из-за его серьезного ранения, но и из-за того, что сам мыслями постоянно возвращался на поверхность, к Эрике, в горе которой тоже был виноват только он. Ему было не по себе от того, насколько сильно он заврался, скрывая правду и от своей семьи, и от девушки, которую любил. И он совершенно не представлял, как именно будет разбираться со всем этим.
Но сейчас ему даже было не до этого. Он просто сидел рядом с кроватью Нереуса, слушая его сбивчивое и поверхностное дыхание и медленно перебирая пальцами струны своей лиры. Но инструмент не слушался его, то и дело выдавая фальшивые ноты или позволяя пальцам не вовремя соскальзывать. Однако принц не обращал на это внимание, снова и снова пытаясь воспроизвести мелодию, которую играла для него Эрика. Казалось, что это было слишком давно, отчего брат, лежащий рядом, виделся странной и плохой шуткой или дурным сном.
Он не знал, сколько времени уже наблюдал за неизменяющимся состоянием брата, и отвлекся от своих мыслей только тогда, когда к нему подсела Мередит и положила голову его плечо. Дайлан улыбнулся. Какое-то время они молчали, и тишину нарушала только тихая мелодия лиры.
- Я знаю, что ты от меня скрываешь, - вдруг ни с того ни с сего выдала Мередит, мгновенно вводя брата в оцепенение. Он резко убрал пальцы со струн и с недоверием покосился на сестру. Она ведь не имела в виду то, о чем он подумал? Откуда бы ей узнать правду?
- Ты о чем? – с напускным безразличием поинтересовался Дайлан, снова начиная свою игру.
- Тоже мне, сама невинность, - хохотнула Мередит, а потом вздохнула. – Ты иногда разговариваешь во сне, когда тебя что-то очень тревожит. И этой ночью ты говорил некой Эрике, что любишь ее.
Дайлан попытался припомнить свой сегодняшний сон, но ничего на ум не приходило. И по виду Мередит не похоже, что он выболтал, что Эрика была человеком. Он с облегчением выдохнул и улыбнулся.
- Обидно, что ты мне ничего не говорил, - продолжила Мередит. – Во всяком случае, это объясняет твое странное поведение. Но я все равно волновалась.