– Нет у меня больше сил.
Хочу я дам, вроде как мол.
– Антон! Дорогой ты друг!
Шепнул Николай вдруг.
– Угощайся же нашей жизнью. Бери.
Для скучных людей это мечты.
Через некоторое время, Антон
Приходил в себя, уходил тот сон;
Тише чуть в комнате стало,
Но ему было этого мало.
В душе стало как-то не по себе,
Мрачнее стало в темноте.
– Эй, Николай! Слышишь, нет?
А где у Вас туалет?
**
Антон даже не подозревал,
Что у кувшина с водой он спрашивал;
И в прошлой жизни, в такой же
Он в планировке бывал.
Посмотрите свой же
И сразу своим он стал.
И вдруг разговор Николая и господина,
Что дало Антону протрезветь сильно.
– Николай! – показывая на Антона,
– Ты узнал у этого игрока,
Где этот ключ чертов лежит?
– Ну, Господин, прошло мало срока,
Пожалуйста, сударь, не спеши.
– Кретин! Ты еще указывать будешь,
Своими словами себя погубишь;
Ведь и старый клуб мы специально закрыли,
Этого типа сюда заманили.
– А я говорил! Видать нет у него,
Разве был бы с нами заодно?!
– Друг у него есть. Вадимом звать.
Тут Антон оторопел. – Святая мать!
– Дайте мне срок, я Вас прошу,
Сегодня же у него спрошу.
Антон заметил в прихожей
Чью-то шпагу, с неприятной рожей.
Господин покинул, оставив Николая одного.
Антон вскочил, схватившись за горло.
Пригрозил злостно: – Это что?
А ну, идем к порогу!
Зашли они в кладовую.
– Ну, Николай! Выкладывай историю какую.
– Антон, я ничего не знаю.
– Что за ключи? Давай порассуждаем.
– Хорошо! Хорошо! Только не здесь.
– Жизни лишиться хочешь? А она у тебя есть?
Именно тут, говори лучше!
В прихожей навалились тучи.
– Хорошо! Хорошо!
А что тебе известно про письмецо?
У Антона аж в глазах посинело,
Дрожь прошла по телу,
Злая минута его покорила,
Отбросив в сторону, удивила.
Он и боялся, и мучал себя,
Зачем ему эта истина нужна?
Алкоголь бродил в крови,
Стояли как вкопанные они.
Ровно десять лет
– Все началось уже давно,
Писали жулики тебе письмо;
В нем говорилось, что друга нет,
В живых, но от вас не был ответ.
Вас хотели тогда к себе заманить,
Ключ забрать. Разоблачить.
Любыми способами тайну узнать,
Но Вы не решились тогда приезжать;
По городам и весям Вас искали,
Но тихо-мирно потеряли.
Видно что-то перепутали тогда,
Раз не оказалось у Вас письма;
Вы бы явно вернулись домой,
За друга выпить, за упокой.
Так о Вас и забыли. Потеряли.
Что были в этой морали.
Тут ненароком Вас признали,
Решили без пыток все узнать,
Мой господин знает, кто Ваша мать,
Столбовой дворянкою она была,
Ключ с сокровищем оставила, как померла.
Как оказалось, ты бедно жил,
А твой друг, Вадим, поднялся,
Имущество купил.
*
– Что ты, что ты говоришь?
На Вадима ты брешишь.
– Честно! Вот те крест.
Да пусть чума тогда съест.
– Значит, ключ… Теперь мне ясно,
Откуда фотокарточка оказалась,
У двух господ опасных.
Наивно думал пустяк и малость.
– Ну, думаю, сваливать тебе пора!
А того и жди тебе конца;
Ну, ты, Антоша, за все прости,
Хватай его! Бери!
Так Антон оказался внизу,
У пару тройки ног.
Били в бок, по лицу
И встать уж не мог.
Антон было хотел сопротивляться,
В истерике начал смеяться.
– Эх, мой Вадик, ты
Денежки прикарманил мои,
Захотели, чтоб все вам достались.
Без сознания, сомкнув очи, слова скончались.
Вспомнил
Вся жизнь промелькнулась в один миг,
Вспомнил минуты своих дней;
Как не ровен путь, порой, быт
И как он сложен теперь.
Вспомнил, как барином представился
Когда-то, еще лет пять назад,
От бедности он маялся,
Надел на себя маскарад.
Господином богатым вдруг стал
И грудь распрямилась тогда.
– Да, об этом только мечтал, -
Говорил он без конца.
Познакомился с дамой одною,
Та была довольно скромна,
Но сбежала она домой
И не видел ее никогда.
Искал работу там,
Где только не пытался найти,
Что придавало сотни ран,
Деньги были нужны.
И продал свой последний костюм,
От печали стал он безум.
Боль
Из-за крови, платок белый – теперь красный,
Лежал на холодном полу;
Было, итак, ясно,
В крови лежал, а не в поту.
Все силы безысходно уходили
На вдохи и выдохи;
В отместку лишь только были
Усталые выходки.
Холод рвал кровяные раны,
Превращая в злостную боль;