— Именно это и скажет Клинтан, что бы мы ни делали, — отметил Энвил-Рок.
— Я меньше беспокоюсь об этом мудаке, чем о людях, которые ближе к дому. — Тон Тартариана был резким, а его глаза стали холодными. — Когда он послал своих чертовых ракураи в Корисанду и убил восемьсот человек прямо здесь, в Манчире, я решил раз и навсегда, на чьей я стороне, что касается Церкви, Райсел. И не прикидывайся, что ты не сделал в точности то же самое! Я знаю лучше, а Корин еще дальше в лагере реформистов, чем ты!
Энвил-Рок молча посмотрел на него в ответ. На несколько ударов сердца повисла тишина, а затем Тартариан пожал плечами.
— В любом случае, — продолжил он более легким тоном, — меня больше беспокоит влияние на людей, достаточно близких, чтобы их… неудовольствие сразу стало очевидным. Доверие к правдивости Клинтана серьезно пострадало здесь, в Корисанде, даже среди многих лоялистов, и даже до того, как мы обнародуем письмо Филипа; до тех пор, пока мы можем избегать делать что-либо, что могло бы поддержать версию событий Клинтана, я действительно не ожидаю, что его заявления из Зиона окажут какое-либо заметное влияние. Люди, которые все еще доверяют ему, воспримут их как исходящие прямо из Приказа, что бы мы ни говорили, но они уже так прочно вошли в колею против Чариса и против регентского совета, что это не будет иметь никакого значения для общей ситуации. Нам нужно беспокоиться о тех, у кого открытый разум, и это означает, что нужно придумать способ помочь всей этой дикой неразберихе приземлиться как можно мягче.
— Так ты думаешь, мы не должны настаивать на его возвращении?
— Я думаю, мы должны выиграть немного времени, отправив сообщения с вопросом о здоровье его и Айрис, попросив гарантий их физической безопасности и разрешения им двоим общаться непосредственно с нами. — Тартариан снова отвернулся к окну. — Это было бы естественным первым шагом, несмотря ни на что, и время плавания между нами и Теллесбергом будет работать в нашу пользу. Мы публикуем радостные новости об их безопасности для княжества в целом, а также публикуем копии наших писем им и Кэйлебу и Шарлиан, чтобы выразить нашу озабоченность и продемонстрировать, что мы стремимся урегулировать ситуацию. И я думаю, мы также должны опубликовать копию обновленной клятвы совета в верности Дейвину как законному князю Корисанды, засвидетельствованной Клейрмантом от имени Матери-Церкви. Для нас было бы уместно возобновить клятвы, которые мы дали от его имени, теперь, когда он вышел из-под церковной опеки… И это также был бы способ продемонстрировать нашу верность ему — а значит, и Корисанде — в первую очередь.
— Хорошо. — Энвил-Рок кивнул. — Все это имеет смысл. Но после того, как мы отправим все это и, предположительно, получим ответ?
— Многое будет зависеть от того, что Кэйлеб и Шарлиан укажут, что они готовы рассмотреть. Я уверен, что они оба более чем достаточно умны, чтобы понять, насколько важно для нас будет иметь некоторое представление о том, что они думают, прежде чем мы начнем заявлять о каких-либо собственных публичных позициях. Однако на данный момент я склонен думать, что следующим шагом для нас, вероятно, будет просьба о возвращении Дейвина. В данном случае формулировки как мирного договора, так и наших клятв как советников дают Кэйлебу и Шарлиан определенное пространство для маневра, но они признали его герцогом Манчира и законным наследником короны Гектора. Там есть всевозможные условия о том, что он должен будет сделать, чтобы ему позволили принять корону, но нет никаких сомнений в его притязаниях на нее. Поэтому я думаю, что мы можем подойти к этому спокойно, даже вежливо, сформулировав наши запросы, по крайней мере, на начальном этапе, как просьбу о разъяснении того, как Чарис интерпретирует эти условия. Если мы все сделаем правильно — и я думаю, что это будет включать в себя максимально публичное использование наших сообщений, максимально широкую публикацию нашей переписки, по крайней мере, по этому вопросу, — мы сможем провести целых два года в гражданской, рациональной дискуссии. Мы можем сделать нашу лояльность к Дейвину кристально ясной, и мы можем позволить Кэйлебу и Шарлиан продемонстрировать свою собственную разумность в форме их ответов и готовности обсуждать с нами такие вещи. Предполагая, что они достаточно умны, чтобы видеть, что мы делаем, этот процесс должен дать нам довольно много времени для охлаждения температуры.
— А если после того, как мы все это сделаем, Дейвин и Айрис откажутся сотрудничать с Чарисом — или, если на то пошло, если нам покажется, что их принуждают или что Кэйлеб и Шарлиан все-таки решат отказать ему в короне? — тихо спросил Энвил-Рок.