— В таком случае, мы все в адском беспорядке, — так же тихо ответил Тартариан. — Я сомневаюсь, что даже тогда Дейвину и Айрис будет грозить какая-либо физическая опасность, но если нашим людям здесь, в Корисанде, покажется, что это может случиться — или если достаточно наших людей решат, что Кэйлеб и Шарлиан не позволят Дейвину принять корону, что бы они ни обещали — я понятия не имею, как они отреагируют. Единственное, чего я боюсь, так это того, что подобная ситуация может просто превратить то, что пытались сделать Крэгги-Хилл, Сторм-Кип и другие, в детскую вечеринку по случаю дня рождения.
.XIII
— Что ты думаешь о новом оружии, Стивирт?
Граф Тирск откинулся на спинку стула. Люк в крыше каюты был открыт, и с юта доносились голоса: Хааралд Брэдлей, третий лейтенант «Чихиро», обучал матросов парусной подготовке. Это был знакомый, домашний звук для любого моряка, — подумал Тирск, — и иллюминаторы каюты тоже были открыты. В сочетании с ветроуловителем, установленным на потолочном люке, они создавали легкий бриз, и свежий воздух разносился по всей каюте. Он пощипал уголки бумаги для заметок, придавившей его промокашку, и глубоко вдохнул, вдыхая знакомые запахи портовой воды, смолы и древесины. Среди этих мягко трепещущих заметок были схемы недавно одобренных артиллерийских снарядов и взрывателей, которые флот и армия Бога запускали в производство в далеких храмовых землях. Они также довольно скоро будут запущены в производство в Доларе, и его указательный палец постучал по одному из рисунков, когда он посмотрел на своего флаг-капитана.
— Я тоже рад, что они у нас будут, милорд… полагаю, — ответил капитан Стивирт Бейкет через мгновение. Затем он скорчил гримасу. — Имейте в виду, я бы предпочел, чтобы их ни у кого не было, судя по сообщениям из Итрии. Однако, поскольку мы не можем отобрать их у проклятых чарисийцев, я намного счастливее теперь, когда мы, по крайней мере, можем ответить тем же.
Бейкет, как заметил Тирск, впал в свои собственные дурные привычки. Он теперь редко называл чарисийцев «еретиками» — вероятно, потому, что, как и его адмирал, командир «Чихиро» чувствовал себя лично запятнанным тем, что случилось с Гвилимом Мантиром и другими чарисийцами, которые сдались королевскому флоту Долара, полагаясь на его честь. Конечно, гниль его флаг-капитана могла быть и глубже. Бог свидетель, это случается со слишком многими военнослужащими флота, — сардонически подумал он. — Реформизм был опасен для здоровья в любом из материковых королевств, но в любом случае он добивался своего рода ползучего прогресса, и Долар не был исключением. Лично Тирск считал, что это было в значительной степени ответом на жестокость инквизиции. В Приказе могло быть указано Наказание Шулера за ересь, но добропорядочным мужчинам и женщинам было тяжело наблюдать, как это происходит, чего бы Бог ни требовал от них.
И это еще труднее, когда глубоко внутри так много из них начинают задаваться вопросом, возможно ли, просто возможно, что с самого начала чарисийцы были правы насчет Клинтана, — подумал он. — Особенно когда Церковь Чариса специально отказывается от Наказания и разрешает сторонникам Храма содержать свои собственные церкви, даже в центре самого Теллесберга. Не говоря уже о том, когда они слушают разницу между тем, что говорит Клинтан, и кем-то вроде Мейкела Стейнейра.
Он не знал, был ли Бейкет одним из доларцев, начавших читать печатные листовки, которые, несмотря на все усилия инквизиции, продолжали таинственным образом появляться на стенах в большинстве крупных городов Долара — тех, где регулярно цитировались проповеди еретического архиепископа, — и он взял за правило не начинать выяснять это. Однако он не был бы слишком сильно удивлен, если бы ответ был утвердительным.
— Думаю, что согласен с вами, — сказал он сейчас, проводя пальцем по аккуратным линиям диаграммы и хмурясь. — Было достаточно плохо, когда Чарис представил артиллерию новой модели. Лэнгхорн! — Он покачал головой, вспоминая ужас грохочущих залпов у берегов рифа Армагеддон. — Я думал, что хуже уже быть не может. Но теперь….
Он позволил своему голосу затихнуть и покачал головой. Отчеты, которые они получили об Итрии, очевидно, были сильно отредактированы, что показалось ему особенно глупым поступком в такое время. Он понимал все аргументы о предотвращении морального и духовного разложения, но, конечно, было важнее, чем когда-либо, чтобы командиры Матери-Церкви знали правду об оружии, с которым они столкнулись! Если они этого не сделают, то как они должны были эффективно бороться с ее врагами? И как мог любой офицер, будь он хоть сколько-нибудь лоялен, поверить, что информация, которую ему разрешили увидеть, была правдивой и точной, когда многое другое, очевидно, не было правдой? И как тот же офицер должен был знать, какая важная часть информации могла быть упущена в процессе редактирования священнослужителями, которые просто не имели достаточной подготовки или опыта, чтобы признать ее важность? Но они отредактировали его собственные отчеты после битвы за риф Армагеддон и Крэг-Хук, и они сделали то же самое после битвы в заливе Таро, так что он не очень удивился, когда они повторили это в случае Итрии.