Он поморщился за шарфом от собственной извращенности, но у них была всего одна остановка, прежде чем все они развернулись и направились обратно к руинам Брадуин-Фоли. Аванпост впереди них — лагерь поддержки передовых пикетов, прикрывающих подходы со стороны Фирманс-Коув, — состоял всего из шестидесяти человек, но, по словам старшего человека на их последней остановке, по крайней мере четверть из них были больны. Даже незначительная болезнь могла быть смертельно опасна для людей, чье сопротивление было подорвано голодом и холодом, и он знал по выражению лица Саманты, что целитель в ней должен был сделать для них все, что она могла. Он видел, как эта потребность боролась с ее заботой о нем, и сам испытывал схожую потребность. Не исцелять их тела, потому что это было не его умением, но необходимость служить им, выслушивать их исповеди, даровать им отпущение грехов и благословение… Это было даже большей его обязанностью, чем для нее было исцеление.
Он хотел было спросить, сколько им еще идти, но интересоваться этим было бы все равно, что просить остановиться. И если он не ошибается, Сейлис Траскат скоро сам объявит еще один перерыв на отдых. Мужчина наблюдал за Каниром, как ястреб; прошло совсем немного времени, прежде чем он настоял на том, чтобы дать отдых старческим ногам архиепископа.
Конечно, проблема в том, что если мы остановимся, чтобы дать им отдых, они, скорее всего, замерзнут намертво, — с иронией подумал Канир. — Либо так, либо просто отвалятся. Может быть, так было бы лучше. Я мог бы сидеть на своей епископской заднице и позволить им тащить меня, как сани.
Его губы скривились в измученной улыбке, и он крепче сжал свой альпинистский посох, сосредоточившись на том, чтобы ставить одну ногу перед другой.
Фирман изучал движущиеся фигуры. Так далеко на юге любой человек, которого он видел, был законной мишенью, но в них было что-то такое….
Его челюсти сжались, когда он разглядел винтовки, перекинутые через их плечи. Их было десять с оружием — шестеро несли его на ремне, а четверо с винтовками наготове. Трое из изготовившегося квартета двигались след в след впереди основной группы, в то время как четвертый тащился позади, прикрывая их тыл. Они явно были настороже, и их настороженность — и их оружие — усложняли ситуацию.
Он обдумывал свои мысли, наблюдая, как они приближаются. На самом деле он не планировал сражаться с таким количеством людей, и особенно с таким количеством стрелков. Цель состояла в том, чтобы прокрасться за линию еретиков, перехватить курьеров и посыльных, выжать любую информацию, которую они могли, из любого, кого им удалось взять бы живым, и — надеюсь — жить за счет захваченной еды своих врагов, пока они сеют панику и беспорядок. Но десять из них, в одном отряде, все вооруженные этими адскими винтовками… Это было больше, чем рассчитывали одолеть он и его товарищи.
Но даже когда он размышлял, он наблюдал, задаваясь вопросом, что они здесь делают. И пока он размышлял, его взгляд был прикован к двум фигурам в центре стрелков.
Насколько он мог видеть, они не были вооружены. И один из них… тот, что пониже ростом…. Это была женщина, внезапно понял он, и что, во имя Шан-вей, женщина делала так глубоко в Грей-Уолл в это время года?
Он нахмурился, но затем, внезапно, его глаза расширились, когда он увидел сумку, перекинутую через ее плечо — на которой, как он внезапно убедился, был кадуцей Паскуале — и вспомнил сообщения. Неужели это действительно может быть…?
Его взгляд вернулся к более высокой, но согнутой фигуре перед ней, той, что устало, но с какой-то гранитной решимостью пробиралась по снегу, тяжело опираясь на свой посох. Если это была женщина, то тот, кто был перед ней, был стар, это было видно по тому, как он двигался, и только один старик мог идти по такой горной тропе в сопровождении женщины-целительницы. И если они были теми, за кого их принимал Фирман, неудивительно, что их сопровождало целое отделение стрелков!
Его ввалившийся глаз сверкнул внезапной, жгучей решимостью, и он поджал потрескавшиеся и кровоточащие губы. Его свист был едва слышен из-за вздоха ветра, но он услышал, как он повторился через несколько секунд, и оскалил зубы.
Затем он установил свой уже взведенный арбалет в нужное положение и с любовной осторожностью проверил стрелу, прежде чем наложить ее на тетиву.
Ладно, — подумал Канир. — Ты победила, Саманта. Я должен сделать перерыв, независимо от того, какую возможность это даст тебе, чтобы запугать меня за мою глупость. Но, по крайней мере, мы, вероятно, достаточно близко к лагерю, чтобы я мог убедить тебя тащить меня туда остаток пути вместо того, чтобы разворачиваться и возвращаться вниз по склону горы, а затем…