— Это потому, что он хороший человек, — пожурила его жена. — Достаточно хорошо, что он действительно заслуживает Мейру!
— Я не говорил, что он не заслуживает, — мягко ответил Кэйлеб. — Если уж на то пошло, не припомню, чтобы говорил, что моя беседа за ужином была намного более разнообразной, чем у него. — Его улыбка превратилась в гримасу. — Шарли, в течение дня мы проводим достаточно времени, разговаривая о таких вещах, как стратегии и тактики. За ужином мы можем просто побыть мужьями и отцами.
Выражение лица Шарлиан смягчилось, когда она услышала тоску в его голосе и наклонилась, чтобы очень нежно положить одну руку на грудь Эланы, чувствуя медленное, ровное дыхание и сердцебиение, столь драгоценные как для нее, так и для Кэйлеба.
— Думаю, что меня больше всего раздражает, — продолжил Кэйлеб, — это то, что у нас есть такое короткое окно, чтобы поговорить друг с другом каждую ночь. Знаю — я знаю! Мы оба только что согласились с тем, как нам повезло, что мы вообще можем это сделать, но ждать весь день, а потом так мало времени проводить вместе, это… тяжело.
— Знаю.
Шарлиан поднесла руку к щеке Эланы, улыбаясь маленькой девочке сверху вниз, затем откинулась в своем кресле с парусиновой спинкой. В последний раз, когда они с Кэйлебом были в море одновременно — то есть на разных кораблях, — их график общения был более гибким. КЕВ «Даун стар», галеон, который доставил ее из Чисхолма в Корисанду, а затем, наконец, в Теллесберг, был не больше, чем «Дестини», но он был гораздо менее переполнен. Флагманский корабль сэра Данкина Йерли, сопровождаемый не менее чем шестью другими галеонами, учитывая его груз, сдал восемь орудий главной палубы, чтобы освободить место, которое можно было превратить во временные каюты, но он все еще был набит битком, как банка сардин. Шарлиан больше не могла полагаться на уединение своей каюты, чтобы быть уверенной, что никто не услышит, как она разговаривает, очевидно, в пустоту, и поэтому они с Кэйлебом могли разговаривать только в такие моменты, как этот, когда оба они были поодиночке на корме своего галеона.
К счастью, у них установился обычай в тех случаях, когда они вместе находились на борту корабля, уединяться на корме и наблюдать за заходом солнца. Они сохраняли эту привычку и тогда, когда плавали порознь, и их испытуемые были рады возможности предоставить им этот маленький пузырь уединения, в котором можно было подумать о супруге, по которому они так сильно скучали. Конечно, ее губы на мгновение дрогнули, очень немногие из этих подданных и слуг могли бы догадаться, насколько… близко они думали друг о друге в эти моменты.
— Ну, — сказала она более оживленно, — полагаю, ты следил за отчетами снарков? Я не имею в виду те незначительные вещи, которые касаются дел в Сиддармарке, Доларе и Делфераке. Я говорю о самых важных!
— Может быть, это те, где Мейра и капитан Йерли заперли Дейвина и Хааралда на весь день под палубой за ту гонку по снастям? Или те, что о ссоре Сейрей с Гладис из-за того, кто каждый день выводит Элану на палубу, чтобы она позагорала после обеда? Или те, где Мейкел и Мейра вчера крепко обыграли тебя и сэра Данкина в «пики»? Или…
— Как насчет тех, что о твоем пасынке и некой княжне? — Шарлиан прервала его, и Кэйлеб усмехнулся.
— Ох уж эти отчеты!
— Ты ведь понимаешь, как тебе повезло, что в данный конкретный момент ты в безопасности вне досягаемости, не так ли?
— Конечно, понимаю. Хотя, — его голос стал глубже с ноткой, которую она хорошо помнила — слишком хорошо, учитывая расстояние между ними, — позволить тебе поступать со мной по-своему после того, как ты заставила меня сдаться за мое совершенно неуместное легкомыслие, звучит не так уж плохо, когда я задумываюсь об этом.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — сказала она, ее чопорный тон несколько омрачался огоньком в ее глазах.
— О, конечно, ты не знаешь. С другой стороны, так, наверное, лучше, учитывая, насколько переполнен «Дестини», я имею в виду. Ты немного… шумишь в такие моменты.
— Шумлю? — Шарлиан покачала головой. — Ты так дорого заплатишь за это, Кэйлеб Армак!
— Я жду этого момента с трепетом, — заверил он ее, и она рассмеялась.
— Обещаю, что это будет ужасно. Но возвращаясь к моему первоначальному вопросу, что ты думаешь о Гекторе и Айрис?
— Я действительно никогда не думал, что скажу это, учитывая наши… отношения с ее отцом, но чем больше смотрю на это, тем больше думаю, что им обоим повезло бы. Не знаю, повезет ли им так же, как нам, но она даже умнее, чем я думал, и в ее мозгу — и сердце, я думаю, — происходит больше, чем она призналась даже Корису. И не только в том, что может касаться нашего Гектора, если ты понимаешь, что я имею в виду.