— Но мы отбросим их назад, ваше величество, — решительно заявил дородный широкоплечий мужчина со следами серебра в каштановой бороде.
— Лорд Дариус Паркейр, сенешаль республики, ваше величество, — сказал Стонар. — Боюсь, что Дариус время от времени говорит немного прямолинейно.
— В таком случае мы должны хорошо поладить, милорд. — Кэйлеб выдавил улыбку. — Известно, что я и сам иногда бываю немного неделикатен. И как предположила бы императрица Шарлиан, слегка даже возможно, что я еще и немного упрям.
— Она бы действительно это сделала? — Стонар весело фыркнул. — Я думаю, что моя жена иногда говорила то же самое обо мне. Конечно, наша старшая дочь продолжала говорить это за нее с тех пор, как мы ее потеряли.
— И, при всем моем уважении, ваше величество, — сказал другой сиддармаркец, — в случае ее величества это может быть чем-то вроде горшка и чайника. Весь мир слышал, какой… решительной может быть Шарлиан из Чисхолма.
— Лорд Хенрей Мейдин, — представил Стонар, и Кэйлеб кивнул.
— И ваш шпион, если мои собственные источники верны, — признал император с улыбкой, затем поклонился единственной присутствующей женщине. — А это, должно быть, грозная Эйва Парсан. — Она вежливо кивнула ему, и он поцеловал тыльную сторону ее кисти. — Я много слышал о вас, — продолжил он, — и сам с нетерпением ждал встречи с вами. Друг майора Этроуза, некий Абрейм Жевонс, попросил меня передать ему привет.
Каждая пара сиддармаркских глаз прищурилась при этом, но она, казалось, не замечала их обостренного интереса, когда одарила приезжего императора улыбкой с ямочками на щеках.
— Благодарю вас, ваше величество. — Она снова наклонила голову. — И, пожалуйста, если вы или сейджин Мерлин снова заговорите с ним в ближайшее время, передайте ему мои приветствия в ответ. Я действительно надеюсь, что вы хорошо использовали всю ту… корреспонденцию, которую я вам отправила.
— В качестве глубокого фона и для того, чтобы помочь нам понять, какие, по нашему мнению, вероятные группировки внутри Храма у нас, безусловно, да, — сказал ей Кэйлеб. — Мы не решались открыто использовать ее более… чувствительные аспекты по нескольким причинам. Наши опасения перед возможностью репрессий против любого, кто назван в ней, кто все еще может находиться в Зионе, являются частью этого, но также учитывается характер пропагандистской битвы между нами и храмовой четверкой.
— Могу оценить обе эти причины, ваше величество. Но оружие — это оружие только в том случае, если тот, кто его держит, готов им воспользоваться. — она заглянула глубоко в его глаза. — Есть некоторые аспекты этой информации, которые могут иметь серьезные последствия для многих викариев, в отношении которых, как я уверена, Клинтан считает, что они у него в кармане.
— Действительно, есть. Но есть еще и вопрос времени. Мои собственные советники и я придерживались мнения, что, возможно, было бы лучше использовать эти аспекты в то время, когда нас будут воспринимать как говорящих с позиции силы, а не от отчаяния и слабости.
— Определенно, что-то, о чем стоит помнить, — признала она, и Кэйлеб еще раз сжал ее руку, прежде чем повернуться к двум мужчинам, которых еще не представили.
— Лорд Самил Гадард, — сказал Стонар, — а это, ваше величество, — его голос слегка понизился, — архиепископ Данилд.
— Ваше преосвященство. — Кэйлеб наклонился, чтобы поцеловать кольцо Данилда Фардима.
— Ваше величество, — серьезно ответил архиепископ, отвечая на поклон императора.
— Я передаю вам приветствия архиепископа Мейкела, — сказал Кэйлеб. — Сожалею, что его пастырские обязанности помешали ему сопровождать меня. В то же время, я думаю, мы все могли бы согласиться с тем, что приветствие простого императора, вероятно, вызовет достаточно последствий и без того, чтобы республика официально приветствовала — и признала — главу Церкви Чариса.
— Не говоря уже о последствиях того, что архиепископ Сиддармарка сделал то же самое от имени Матери-Церкви, — заметил Фардим.
— Ну, конечно, ваше преосвященство. Это само собой разумеется. Однако я пытался быть дипломатичным. — Кэйлеб виновато пожал плечами. — Я обещал своей жене, что сделаю это.