Она посмотрела на Айрис с выражением сожаления на лице.
— Единственная альтернатива, которую я вижу, Айрис, это потребовать, чтобы ты вышла замуж за моего пасынка Гектора.
Айрис почувствовала внезапный яркий пузырь, сила которого поразила ее, поднимающийся внутри нее, и Шарлиан покачала головой, выражение ее лица было печальным, но глаза мерцали.
— Понимаю, что просить тебя об этом — большая жертва, но, боюсь, мне действительно придется настаивать.
Глава 4
ИЮНЬ, Год Божий 896
.I
— Похоже, не до всех дошло известие, — сухо сказал лейтенант Павал Бладиснберг, когда еще одна шхуна круто повернула руль и резко рванула с места. Он покачал головой, на его лице была смесь веселья и смирения. — Интересно, эти думают, что мы демоническое отродье или просто безнадежно горим?
— Судя по тому, как сильно он рванул, я ставлю на отродье демона. — В тоне капитана Халкома Барнса было больше отвращения, чем веселья, и он покачал головой. — Он почти выбил свою мачту. И это каботажное судно, а не кто-то, кто последние шесть месяцев был в Сиддармарке или Чисхолме. Разве эти идиоты не проводили время, напиваясь на берегу и слушая морские истории о нас?
Бладиснберг подавил смешок. Он не думал, что капитан оторвет ему голову, если он засмеется, но не был уверен. Все еще….
— На самом деле, вы знаете, сэр, по крайней мере, поначалу, это, — он указал подбородком на густые клубы дыма, поднимающиеся из двух высоких труб КЕВ «Делтак», — вероятно, сработает на нас в первый раз, когда сторонники Храма увидят наше приближение.
— И они увидят, что мы приближаемся, — ответил Барнс. Он тоже посмотрел на дым. — В хорошую погоду это должно быть видно за двадцать миль.
— Ну, сэр, их точно не создавали для того, чтобы подкрадываться к людям, — весело сказал Бладиснберг. — И, по правде говоря, вид того, что мы приближаемся, не очень поможет жалким ублюдкам, если уж на то пошло. Они не смогут убежать от нас, это точно, и когда мы их догоним….
Он позволил своему голосу затихнуть, затем постучал костяшками пальцев по стальной броне и пожал плечами.
— Во всяком случае, как только у нас на борту будет несколько чертовых пушек, — прорычал Барнс, но был вынужден кивнуть. И правда заключалась в том, что он и близко не был так оскорблен реакцией неосведомленных людей на его дым, фыркая, как он мог бы захотеть показать. Однако нужно было поддерживать видимость.
Он повернулся вперед и обнаружил, что смотрит прямо поверх носа корабля, что было просто неправильно. И это была только одна из… нетрадиционных особенностей его нового судна. Предполагалось, что корабли должны были управляться с кормы, с юта, где вахтенный офицер и рулевой могли видеть паруса и знать, что делает корабль. Но не на КЕВ «Делтак» или других канонерских лодках речного класса. Нет, они с Бладиснбергом стояли на узкой, похожей на мостик платформе, окруженной бронированной рулевой рубкой — то, что сэр Дастин Оливир назвал «боевой рубкой», — расположенной в передней части облицованного плитами каземата корабля. Это было совершенно неестественное место для управления судном в море, не говоря уже о том, чтобы найти штурвал корабля, но именно там они и находились. И правда заключалась в том, что это действительно имело смысл, каким бы странным это ни казалось.
У его новой команды не было парусов, так что не было необходимости в том, чтобы кто-то находился там, где он мог бы следить за ними. На самом деле у него была только одна мачта — единственная часть рангоута, устремленная вверх и поддерживающая одну толстую капсулу в девяноста футах над казематом для наблюдения за кораблем. А расположение штурвала и «боевой рубки» так далеко впереди и на такой высоте над уровнем палубы, по крайней мере, давало ему отличную видимость впереди. Учитывая скорость, на которую был способен «Делтак», это едва ли было второстепенным соображением.
Он был приземистым, некрасивым и обладал всем изяществом старого сарая, — подумал он, — и все же в нем также было неоспоримое присутствие. При общей длине в сто сорок футов его водоизмещение могло бы составлять чуть более тысячи двухсот тонн (согласно новому способу расчета сэра Дастина) с полным вооружением и нормальным грузом угля и воды для питания машин на борту. На данный момент он был сильно перегружен, и со своим стодвадцатифутовым казематом — наклоненным внутрь под углом шестьдесят градусов, с каждой стороны прорезанным восемью орудийными портами и выкрашенным в сплошной черный цвет, без обычной белой полосы — он, казалось, тяжело сидел в воде по ссутуленные плечи. Ему не хватало изящного носа галеона, периодически разрезающего море, его форштевень поднимался прямо и бескомпромиссно из воды, пробиваясь сквозь волны в упрямых облаках брызг. Они были едва ли в тридцати минутах от входа в море Чарис, и ветер был едва ли умеренным, поднимая волны не выше четырех футов. Однако так случилось, что они шли прямо навстречу этому ветру, и вода уже белела над короткой передней палубой «Делтака». Когда они встречали что-то похожее на настоящий ветер, эта вода разбивалась бело-зеленой волной по изогнутой поверхности каземата, и он, черт возьми, надеялся, что эти три передних орудийных порта были так же прочно построены — и надежно закреплены — как уверяли его Оливир и мастер с заводов Делтак.