Новый гром прогрохотал долгим, медленным крещендо над темной водой устья реки Тейджин, вспыхивая кипящим светом и дымом над поверхностью реки, и светящиеся полосы прочертили линии в ночи, отражаясь в зеркальной воде, когда они вспыхнули в направлении укреплений вокруг форта Дэримен. Они описали высокую дугу, затем опустились с ужасающе свистящими трелями, прежде чем взорваться.
Некоторые из летящих снарядов ударились о землю, покатились и отскочили, шипя и плюясь пламенем, оставляя за собой вонь серы, прежде чем они взорвались вспышками собственной ярости Шан-вей. Они разорвались на то, что казалось тысячами осколков с зазубренными краями, которые разлетелись во все стороны. Большинство этих осколков с глухим стуком врезались в землю или со свистом отскочили от каменной кладки форта, но другие этого не сделали, и Зоханнсин услышал новые крики, когда они нашли цели. Другие снаряды, казалось, вонзались в землю, зарываясь глубоко, прежде чем взорваться, как адские вулканы. А другие полосы света — те, что не падали на землю, — были еще хуже. Гораздо хуже. Их осколки разлетелись по гораздо большей площади, падая прямо над головой, где земляные валы и стены не обеспечивали никакой защиты. И некоторые из них, казалось, сыпались дождем гораздо меньших, гораздо более многочисленных осколков — как будто какой-то дьявол набил их мушкетными пулями, а также порохом.
— Не высовывайтесь! — кричал капрал Станизлас Мейгвейр, его обычно мощный голос звучал слабо и немного пронзительно для ушей, оглушенных обстрелом. — Не высовывайтесь!
— Это Шан-вей! — закричал другой голос. — Они привели саму Шан-вей, чтобы забрать наши души!
— Замолчи! — рявкнул Мейгвейр. — Это не Шан-вей, Паркейр! И даже если бы это было так, сейчас нам нужны были бы молитвы, а не паника!
Конечно, это так, — подумал Зоханнсин, впиваясь пальцами в земляной склон. — Он был таким же религиозным и послушным сыном Матери-Церкви, как и любой другой человек, иначе его бы здесь не было, но почему-то он не думал, что молитвы принесут много пользы в данный момент. Если бы это было так, то этих ублюдков вообще бы здесь не было.
Еще один медленный, методичный залп прогрохотал в ночи. На этот раз в нем было по крайней мере в два раза больше орудий, и полосы света летели по более плоской траектории, без высокого, петляющего полета, как те, что были до них. Зоханнсин слышал, как они врезались в поверхность земляного вала, как разъяренные кулаки какого-то великана. Какое-то мгновение больше ничего не происходило, а затем сама земля задрожала и задергалась, когда один за другим взорвались эти пылающие снаряды. Он со страхом подумал, сколько их потребуется, чтобы разорвать толстую стену земли на части? Чтобы следующие молнии попали прямо в хрупких людей, прячущихся за ними?
Еще один огненный дождь со свистом и воем обрушился с небес, яростно взрываясь на земле или в воздухе, и он услышал новые крики.
Пожалуйста, Лэнгхорн! — молился он. — Помоги нам! Мы твои защитники — не позволяйте еретикам просто убивать нас таким образом!
Единственным ответом ему был еще один ревущий бортовой залп.
— Как они это делают?! — потребовал генерал Эрейк Тимпилтин, оглядывая пепельные лица, собравшиеся в большой башне форта.
До сих пор стены этого массивного сооружения из цельного камня толщиной в пять футов, казалось, сопротивлялись бомбардировке еретиков. Однако половина зданий форта была охвачена сильным огнем, и ни одна пара глаз, смотревших на него, не казалась уверенной, что сама крепость продержится намного дольше. Он видел их страх — он почти чувствовал его запах — и знал, что они видят то же самое, когда смотрят на него.
— Это дело рук Шан-вей, — категорично заявил один из его офицеров. — Они еретики, демонопоклонники! Почему бы ей не помочь им?!
— Не будь глупее, чем есть! — рявкнул полковник Адимсин, заместитель Тимпилтина, свирепо глядя на говорившего. — Это то же самое оружие, которое они использовали в Итрии в прошлом году — вот и все! И ты не хуже меня знаешь, что сказал по этому поводу великий инквизитор!
— Он только сказал, что Мать-Церковь может повторить эффект, — упрямо ответил майор Колин Хэмптин. — Что Мать-Церковь могла бы найти способ производить боеприпасы, которые делали бы то же самое — не то чтобы они делали это одинаково!
— Хватит, вы оба! — рявкнул Тимпилтин.
Как и он сам, до восстания они были офицерами ополчения. Ни один из регулярных офицеров гарнизона форта Дэримен, которые могли бы перейти на сторону Матери-Церкви, не выжил, и Тимпилтин, всего год назад получивший звание полковника, оказался командиром. Свое нынешнее звание он присвоил себе сам, хотя и надеялся, что оно будет подтверждено, как только регулярные войска Матери-Церкви освободят форт, и он также повысил Хэмптина с капитана до майора. В этот момент он поймал себя на том, что задается вопросом, была ли это такая уж хорошая идея, в конце концов.