Кинт Кларик заметил, что небо проясняется. Это было не к месту. Он предпочел бы дождь, поскольку «мандрейны» его людей стреляли так же надежно во время грозы, как и в ясную сухую погоду.
Ты ведь не хочешь многого, не так ли? — сардонически спросил он себя. — У тебя уже есть достаточно большое преимущество. За исключением, конечно, того, что нет такого понятия, как преимущество, которое было бы «достаточно большим», когда ты говоришь о вещах, которые могут привести к гибели людей под твоим командованием, не так ли?
Возможно, и нет. Но пришло время выяснить, насколько хорошо работала на практике доктрина, которую он и Русил Тейрис составляли вместе.
Он глубоко вздохнул и посмотрел на молодого лейтенанта — но они все были молоды, не так ли? — стоявшего рядом с ним.
— Хорошо, Брайан. Время шоу, — просто сказал он.
— Да, сэр!
Брайан Слоким отсалютовал, сунул руку в поясную сумку, достал свечу Шан-вей и провел ею по пряжке перевязи своего меча. Зажигаемая от трения спичка вспыхнула сернистой, вонючей жизнью, и он дотронулся ею до конца горючего шнура.
Фитиль вспыхнул почти мгновенно, пламя унеслось от них со скоростью триста футов в секунду, и сигнальная ракета в пятнадцати ярдах от командного пункта Грин-Вэлли с шипением взмыла в небеса стремительным, фонтанирующим хвостом пламени. Она поднялась высоко в ясное утреннее небо, а затем взорвалась в ослепительном великолепии.
— Что за…?
Глаза Гортика Нибара сузились, когда… что бы это ни было, оно поднялось в небеса над укреплениями еретиков. Он почувствовал краткую вспышку чего-то слишком похожего на страх, чтобы чувствовать себя комфортно, но она исчезла так же быстро, как и появилась, и его ноздри раздулись. Конечно. В прошлом еретики использовали… «сигнальные ракеты», таков был термин. Он просто еще не видел ни одну из них и наблюдал, как она взлетает все выше и выше. Затем она взорвалась, выпустив десятки лучей света, которые были бледными в утреннем солнечном свете, но, несомненно, были бы впечатляющими в темноте.
— В чем дело, сэр? — резким голосом спросил один из гонцов дивизии, и Нибар фыркнул.
— Думаю, они называют это «ракетой», рядовой, — сказал он. — Красиво, я полагаю, но беспокоиться не о чем — просто способ посылать сигналы.
— Оу. Э-э, я имею в виду, спасибо, милорд! — поспешно сказал гонец, его лицо покраснело, когда он понял, что только что прервал размышления командующего епископа. Нибар увидел выражение его лица и усмехнулся, но затем его смешок исчез, когда он подумал о своих собственных словах.
Сигнал, — подумал он. — Итак, кому, во имя Шан-вей, Стонар мог посылать сигналы… и почему?
Мгновение спустя он узнал об этом.
Над фамилией лейтенанта Хейрима Клинтана из имперской чарисийской армии немилосердно издевались с первого дня, как он поступил на службу.
Он не предполагал, что мог кого-то винить за это, не то чтобы понимание делало этот опыт более приятным. И он был глубоко разочарован, когда ему отказали в звании кавалерийского офицера только по той причине, что он выглядел в седле как особенно неопрятный мешок с картошкой. Потом он обнаружил, что его даже не назначили в пехотный взвод. Вместо этого ему сказали, что он будет командовать чем-то, называемым «взводом поддержки», и попытались изобразить, чтобы это звучало так, как будто это будет что-то особенное. Конечно, он знал лучше, но он был чисхолмцем. Он любил свою императрицу, а теперь и своего императора, и он любил Церковь. Не Церковь, которую представлял Жаспар Клинтан, а церковь Мейкела Стейнейра. И поскольку он это сделал, он был готов служить в любом качестве, которое армия могла бы определить для него.
И боже, как же я ошибался! — подумал он сейчас, поворачиваясь к сержанту своего взвода, когда над головой разорвалась ракета. — Кавалерия?! Ха! Ты можешь оставить ее себе!
— Две тысячи ярдов, готовимся к взрыву в воздухе! — рявкнул он.
— Две тысячи ярдов, воздушный залп, да, сэр! — ответил взводный сержант и повернулся, чтобы сердито посмотреть на ближайшее отделение. Каждое из отделений взвода по очереди подтвердило отданный приказ, и Клинтан кивнул.
— Огонь!
Взвод поддержки 1-го батальона 3-го полка состоял из четырех отделений, каждое из которых было вооружено тремя трехдюймовыми минометами. Это было неказистое орудие с установленным на стальной плите четырехфутовым стволом-трубой, поддерживаемой сошкой с колесом для управления углом ее наклона. Каждый снаряд весил десять фунтов и заканчивался коротким стержнем. Он был снабжен шпильками, которые входили в нарезные канавки трубы, когда такая мина заряжалась в трубу через дульный срез, а вокруг стержня был обернут войлочный «пончик» с порохом. Боковой затвор в основании трубы был снабжен капсюлем ударного действия, и когда ударник падал и капсюль взрывался, бомба вылетала из оружия со скоростью примерно шестьсот пятьдесят футов в секунду. Это давало ей минимальный радиус действия в триста ярдов… и максимум в двадцать пять сотен, в зависимости от наклона трубы.