— Но если сложить десять десятых долей вместе, получится целая марка, — едко заметил Мерлин. Затем он оттолкнулся от зубчатой стены и встряхнулся. — И все же, ты прав. У нас есть старт, и наш промышленный завод чертовски производителен. Кроме того, — он криво улыбнулся, — это я говорил Кэйлебу, что нам нужны жители материка и храмовая четверка, чтобы перенять новую технологию, если мы действительно хотим свергнуть Церковь. Это тоже все еще правда. Я думаю, что просто сам стал слишком ярым чарисийцем, чтобы смириться с этой идеей.
— Ты знаешь, говоря как коренной чарисиец, я на самом деле не расстроен, услышав это, — сухо сказал Маклин, и Мерлин усмехнулся.
— Я тоже, Ражир, — сказал он, глядя на лес мачт в гавани далеко внизу. — Я тоже.
.VIII
— Мне жаль, что меня не было здесь вчера, сэр, — сказал сэр Алфрид Хиндрик, барон Симаунт, верховному адмиралу Рок-Пойнту. — Испытания по стрельбе закончились. — Он криво пожал плечами. — Боюсь, что один из рекуператоров довольно внезапно вышел из строя. Несколько мгновений там было, э-э, довольно оживленно.
— Кто-нибудь пострадал? — резко спросил сэр Доминик Стейнейр, барон Рок-Пойнт и верховный адмирал имперского чарисийского флота, хотя правда заключалась в том, что он знал ответ на свой вопрос еще до того, как задал. Он наблюдал за испытаниями через снарки Совы.
— Двое матросов капитана Бирка были ранены, — с несчастным видом признал Симаунт. — Думаю, что один из них может потерять три или четыре пальца. Он поднял свою искалеченную левую руку и пошевелил оставшимися пальцами. — К сожалению, это его правая рука, а он правша. Хотя с другим парнем все должно быть в порядке. — Он опустил руку и поморщился. — Я виню себя за это.
— Правда? — Младший брат Мейкела Стейнейра откинулся на спинку стула. — Я так понимаю, вы лично собрали все компоненты вышедшего из строя рекуператора?
— Ну, нет. — Симаунт пожал плечами. — Тем не менее, я имел немалое отношение к его проектированию. И я лично наблюдал за тестом.
— И держу пари, что никто не смог бы предотвратить то, что произошло. Я прав насчет этого?
— Что ж….
— На самом деле, верховный адмирал, вы правы, — сказал капитан Алдас Разуэйл. Он взглянул на Симаунта, затем снова перевел взгляд на Рок-Пойнта. — Это был дефект отливки, милорд. Во всяком случае, это мой первоначальный анализ того, почему стенка цилиндра раскололась, когда давление резко возросло. И никто никак не мог знать, что он там, пока не был произведен выстрел.
— Это в значительной степени то, чего я ожидал. Так что, если ты перестанешь корить себя за это, Алфрид, что скажешь, если мы перейдем к причине, по которой мы с сейджином Мерлином здесь? Я должен вернуться на флот, а он должен вернуться к их величествам, и я подкину вам всего одно предположение, насколько нетерпеливы их величества, чтобы услышать о ваших последних событиях.
— Да, сэр, — сказал Симаунт и открыл кожаную папку, лежащую перед ним на столе для совещаний.
Кабинет Симаунта казался меньше, чем был, со столом для совещаний и полным дополнительным письменным столом, втиснутым в него, но его облицованные сланцем стены все еще были покрыты размазанными пометками — заметил Мерлин. — Он испытывал искушение улыбнуться, но искушение исчезло, потому что все эти наполовину смазанные заметки были написаны почерком Симаунта или Алдаса Разуэйла. Урвин Мандрейн, который много лет был помощником Симаунта, никогда больше не напишет себе мелом еще одну загадочную записку на этих сланцевых стенах.
Он устроился в своем кресле напротив Разуэйла. Дородный темноволосый капитан напомнил ему уменьшенную версию зятя Ражира Маклина, Эйзака Канклина, с грубыми, жесткими чертами лица и тяжелым лбом, которые изо всех сил старались скрыть за ними быстрый ум. Возможно, он и не был еще одним Урвином Мандрейном, но очень немногие люди были такими. Разуэйл не мог заниматься многими задачами так, как это делал Мандрейн, и ему не хватало способности Мандрейна интуитивно перепрыгивать через препятствия. И все же он был чрезвычайно опытным офицером, бывшим командиром бомбардировочного корабля «Волкейно», и то, чего ему не хватало в интуиции, он компенсировал неумолимой, методичной решимостью. В некотором смысле он действительно был лучшим помощником для Симаунта, чем был Мандрейн, из-за того, насколько по-разному работали их умы, но никто не понимал более ясно, чем сам Разуэйл, какой катастрофой была потеря Мандрейна.