Я сознаю себя выше других, хотя и тоже мразью, и брожу по улице, точно дикарь, выбирающий жертву. На самом деле, просто яростно окидываю взглядом безумную массу и вижу её как одно большое пятно на груди Вселенной, изъеденное червями. Лица одинаковые: слепые, серые, мёртвые; усталость накидывается на них сзади свинцовым фонтаном и почти сбивает с ног. Сопротивление невозможно, у них нет энергии, в них нет жизни…
Несколько высоких парней бьют одного лежачего стеклянными пивными бутылками прямо по голове. Двадцать мальчуганов, воображающих себя смельчаками, набрасываются на своего сверстника. Не важны причины, важны озверевшие лица: я ещё никогда не видел таких хищных физиономий, словно все злые чувства выскочили наружу и слились воедино, в один безотчётный, неконтролируемый, неуправляемый гнев. Вот он, один из семи пороков, – актёр в моноспектакле на сцене жизни. При наблюдении подобных эпизодов слабонервные, хватаясь за сердце, восклицают: «Господи, да в них не осталось ничего человеческого!» Отчего же? Да не это ли самое человеческое, что только может быть? Да и у вас, слабонервных, есть этот порок, и даже все остальные шесть, и время от времени один из них выигрывает турнир и вгрызается в глотку реальности.
У всех этих мальчишек – окровавленные руки, но они как будто этого не замечают. Полная сосредоточенность на драке, совершенная концентрация на следующем ударе. Животная сущность жаждет истязать другую; конкуренция – высший закон, взаимоистребление – единственное решение. А люди? Я, кажется, писал о толпе? Они проходят мимо, точно слепые, но на самом деле всё прекрасно видят, не потому, что боятся стать жертвами, а потому, что им действительно чертовски на всё наплевать.
Он зажмурил глаза и улыбнулся; лучики весеннего солнца защекотали нос и оставили на нём веснушки‑следы. На синем небе отчётливо вырисовывались силуэты облаков, хотелось собрать их в корзинку и разложить на тарелку, придумав новое блюдо. Ветер предлагал людям поиграть в игру на скорость реакций, но никто не соглашался становиться жертвой хитрого жульничества. Путник тоже отрицательно покачал головой, расстегнул походный рюкзак и достал бутылку воды. В горле страшно пересохло; он очень долго шёл, не останавливаясь, не замедляя шаг. Это был немолодой уже, но всё ещё красивый мужчина в коричневом вельветовом плаще, немного поблёклом от времени. Он наклонился, чтобы почистить испачканные липкой грязью серые сапоги и тут только почувствовал, как опухли от долгой ходьбы бедные ноги и как сильно болят лодыжки. Мужчина решил зайти в столовую, чтобы немного отдохнуть и хорошо пообедать перед долгой дорогой. У него была одна замечательная особенность: умение очаровывать и располагать к себе каждого незнакомца
Его строгое, сосредоточенное лицо вызывало симпатию контрастностью привычного выражения с ясностью светлого взгляда. Ярко‑зелёные глаза-волны всегда улыбались и погружались в чужие моря‑души, чтобы понять их истории и окутать волшебством. Его пальцы умели делать красивые жесты; а он сам едва ли сознавал, как пленительно изящно откидывал длинные пряди волос. Никто не замечал внешние недостатки: небольшой шрам на носу, полноватые губы, небритый колючий подбородок и несколько седых прядей, похожих на серебряные ленты… А впрочем, были ли это недостатки? Странник сел за столик, рядом с измученной, совсем пьяной женщиной. Она странно, в понятном только ей ритме, двигала головой, вцепившись в бутылку, как в источник спасения. Бледное убитое лицо искоса взглянуло на человека напротив. Чёрная шляпка как бы невзначай слетела с её головы: женщина хотела лучше разглядеть незнакомца. Она открыла было рот, шумно икнула и потом грубо спросила:
– Чего тебе?
Мужчина как бы виновато развёл руками:
– Извините, но свободных мест больше нет.
Женщина как будто улыбнулась и, совсем сгорбившись, принялась наполнять бокал. Руки у неё дрожали, и вино пролилось на колени, она непонимающе посмотрела на испачканную бежевую юбку и махнула рукой, не считая нужным обращать на это внимание.
Незнакомец наблюдал за каждым её движением и вдруг совсем погрустнел, отложил вилку и покачал головой: