Следует отметить, что одна из красивейших площадей румынской столицы носила название площадь Россети.
Ещё в лицее, когда макет планёра был готов, Юрий назвал его в современном стиле своим именем по-латински («ЮРИСС»). Название было крупно выведено на боковых сторонах носовой части планёра. Потому выглядело несколько замысловато, зато внушительно.
Как раз в это время в город приехал на каникулы сын аптекаря, студент Бухарестского фармацевтического факультета Александр Розенцвайг. Встретив Юрия, озабоченного предстоящим отъездом в авиашколу, отвел его в сторонку и спросил:
– Ты вообще-то соображаешь, как назвал свой «ироплан»? Думаешь, вокруг одни «рябчики»?!
Юрий удивлённо посмотрел на приятеля:
– Ты о чём?
– Видел твой «ироплан» в Бухаресте на выставке. Какое название ты ему припаял?!
– Назвал его своим именем. А что?
– Твоё имя – «YURISS»? – с ехидцей спросил Шура. – Да ещё в такой транскрипции? Ё-моё!..
– Но ты прекрасно знаешь, что в румынском алфавите нет буквы «Ю». Я заменил её игреком. Это преступление? В остальном по-румынски – всё точно. В авиации это принято. А в чём дело? – удивился конструктор. – Чем тебя не устраивает название?
– Да за такое название тебя могут упечь лет на десяток… Как минимум!
– За что же? – Юрий удивлённо пожал плечами.
– Думаешь, никто не поймет? Ножка буквы «Y» настолько укорочена, что похожа на настоящее «U»! – не унимался Шура. – Этого ты тоже не знаешь? И что вся надпись на планёре с двумя «SS» в конце – тоже ни о чём не говорит?! А вторая буква «S» откуда взялась? И что полностью название выглядит, как «У-Ре-Се-Се», ты также понятия не имеешь? Или, в самом деле, считаешь, что вокруг ни чёрта не смыслят? Это же «Унион Республик Совет Социалист!» Соображаешь? «U-Rе-Sе-Sе»…
– А это ещё что? – переспросил растерянно Юрий. – Не пойму, на что ты намекаешь. Серьёзно, Шура!
Шура обозлился:
– Он, оказывается, с луны свалился! А что такое «СССР» – ты тоже впервые слышишь?
– Нет, почему? – на полном серьёзе ответил Юрий. – Кажется, это клуб спортивный или что-то ещё. Объясни толком, чем недоволен? Шура обиделся не на шутку: – Считаешь меня идиотом! Тогда пошёл ты знаешь куда?..
…Прошли десятилетия. Весной 2004 года Шуре Розенцвайгу исполнилось 90 лет, когда в День Победы над нацизмом он позвонил из Израиля бывшему «конструктору первого и последнего планёра». После поздравлений с праздником Шура вспомнил выставленный на международной выставке в Бухаресте макет планёра с названием в латинской транскрипции «YURISS», из-за чего в те времена конструктор в самом деле мог очутиться в «казённом доме» с мощными решётками.
Шура признался:
– Иногда вспоминаю нашу встречу в Болграде и разговор о странном названии твоего макета планёра. Какой же ты всё-таки артист! Театр много потерял без тебя, серьёзно, Юрка!
– Но кто-то, наверное, всё же выиграл?! – ответил уже давно не тот «Юрка». – Сама по себе жизнь – тоже театр, Шурочка! Иногда вторгаешься в бесплатную комедию, а она, оказывается, оплачена кровью трагедии. Тоже не случайно!
– Я опять о твоем планёре, – заметил Александр Моисеевич Розенцвайг. – Честно говоря, ещё тогда я понял, что в твоей реакции на моё замечание о его названии было что-то искусственное. Пойти на такой риск в те времена?! Рискуя свободой? Многие в те годы делали что-то казавшееся очень важным.
Кстати, в том телефонном разговоре Шура вспомнил и полковника Россети:
– Знаешь, он стал генералом. Несколько лет назад я ездил в Бухарест, позвонил ему. Узнал, что он женился на болгарке Нине Мумжиевой. У них в Болграде был тайный романец. Бабка рафинированная. Интересная, скромная, без надобности глаз не поднимала. Знала себе цену. И потому заметная. Ты её, наверное, помнишь?
Юрию была знакома не только внешность Мумжиевой, он знал, что она работала в тайной румынской полиции – сигуранце. Но он сделал вид, будто слышит о ней впервые.
Времена изменились, однако привычки сохранились…
Глава 3
Неожиданно для самого себя конструктор макета планёра обрёл аристократическую фамилию «Россетти». Хотя она и льстила его самолюбию…
Вместе с тем что-то и соблазняло. Прежде всего, сама жизнь в столице. Для провинциала – «седьмое небо»! И круг новых знакомых, будто втягивавших его в свой, чуждый ему танец.
Как и недавнее увлечение черчеташами, которое неожиданно взахлёб его завлекло и также внезапно наотмашь оттолкнуло от себя. А теперь? И вовсе получалось, что, не отдавая должного отчёта своему поступку, полез из огня да в полымя!
Но как отказаться от возможности стать лётчиком? Вдруг действительно удастся? Уверен в том не был. Скорее, наоборот. По ночам иногда мечталось, если всё же получится, перемахнуть с трёхцветными кругами румынского знамени на крыльях через границу на Днестре к Советам.