– Это я уже поняла.
– И ни один из них не разобрал того, что было написано.
– Кьяра тоже не поверила тому, что комендант говорил. Не восприняла его слова серьезно, – задумчиво сказала я. – Говорила, что у него нет нужных магических знаний и умений, ну или как-то так.
– Но ты решила, что я разберусь.
– Во-первых, ты необычный маг.
– Так, лесть… – Йотун улыбнулся вполне добродушно.
– Дело не в лести, – я смутилась. – Может, комендант действительно сошел с ума, находясь в том мрачном и жестоком замке, а может…
– Давай… – подбодрил меня Йотун, – договаривай.
– Я просто подумала… вдруг… это бездна заставила его написать?
Произнесенное вслух подозрение прозвучало безумно.
– Как именно?
– Не знаю. Она же говорила в моем видении, прикидывалась Мадсом, звала куда-то. Все это проявления воли… разума.
– Разумная магия? М-да… Весьма необычная мысль, – сказал Йотун.
Я попыталась уловить насмешку в его словах, но тролль говорил серьезно.
– Итак, ты подозреваешь, что комендантом кто-то управлял.
– Было похоже на то. И после… когда он пришел в себя, мне показалось, что он не понимал, что происходит.
– Неплохо бы взглянуть на знаки еще раз, – задумчиво проронил тролль.
Он просит меня вновь погрузиться в видение.
Йотун достал бумагу, перо и чернила разложил все это на столе и сделал приглашающий жест рукой.
– Я попробую. Не обещаю, что…
Зря я волновалась. Получилось легко, как пройти несколько шагов, чтобы оказаться в соседней комнате.
Из груди вырвался разочарованный вздох:
– Так и знала… уже все стерли. Никаких следов.
– Досадно.
Я слышала голос Йотуна. Он стоял совсем близко. Кажется, наклонился к самому моему уху.
– Я попробую попасть в его покои.
Резкий стук в дверь заставил меня почти подпрыгнуть на месте.
– Не сейчас! – рявкнул невидимый мне Йотун.
Лаборатория перед моими глазами пошатнулась, но я удержалась.
Комендант. Мне нужно его увидеть. Я сосредоточилась на этой мысли. Во мне проснулся азарт и желание доказать собственную правоту.
Он был в своих покоях. Не спал, как того требовала Кьяра. И на этот раз у него была бумага. Вокруг валялись десятки листов, покрытые все теми же непонятными каракулями.
Так… мне нужно сосредоточиться и попробовать переписать.
Но несколько мгновений я рассматривала мага. Он яростно покрывал очередной лист знаками, губы его беззвучно шевелились, брови временами сходились к переносице. Он как будто спорил с кем-то невидимым. Строчки выходили размашистыми и жесткими. Иногда от нажима бумага рвалась.
Я вытянула руку, почувствовала, как Йотун вложил в нее перо.
Так… теперь мне нужно, чтобы два листа бумаги совпали в видении и в реальности, чтобы я могла обвести знаки.
Глаза резало от напряжения. Лист двоился и дрожал. Знаки исполняли веселенькую пляску. Скрипнуло перо. Мое перо или коменданта? Кажется, все-таки мое.
Я принялась обводить знаки. Надеюсь, что все-таки пишу на бумаге и чернилами…
Не знаю, сколько времени у меня заняло переписывание всего одной страницы, но я была без сил. Пот катился со лба.
– Все… – я моргнула и огляделась.
– Интересно было наблюдать, – сообщил Йотун и забрал страничку.
Он рассаживал по комнате, глядя на таинственные знаки.
– Это ни на что не похоже! – наконец-то сказал он, в раздражении отбрасывая с таким трудом добытые знаки. – Этот маг просто спятил. Магические формулы пишутся по-другому.
Я почувствовала разочарование, но постаралась его не показывать.
– Что ж… значит, сошел с ума.
– Духи, – пробормотал Йотун и жестко усмехнулся. – Помнишь истории про духов?
– Конечно.
– Духи не могут прикоснуться к нам, тем более взять нож, даже поднять песчинку для них непосильная задача. Однако все гораздо хуже.
Йотун немного помолчал.
– Их способ – обман. Игра на наших страхах и сомнениях. Посеять раздор между друзьями, сбить с пути путника и заманить в топь, свести с ума от ревности или горя – это они могут. Нашептать во тьме, смутить. Искусная ложь – их конек.
Я начала понимать, куда он клонит. Сравнение мне не больно-то польстило. Кровожадный, коварный дух из страшных историй. Просто прекрасно. Но я была слишком сильно измотана, чтобы возражать.
С другой стороны, у него нет причин доверять мне полностью. А для того, кто всю сознательную жизнь провел рядом с королем и видел самые изощренные интриги, он еще проявляет чудеса терпения и… доброты.