– Почему вы говорите о Тиссе так, как будто она умерла? – спросила я.
Атали взглянула на меня.
– Потому что так оно и есть.
– Нет. Она жива, – горячо возразила я.
Наставница поднялась со своего ложа.
– Когда становишься, наложницей, Мальта, важно не сойти с ума. Не у всех получается. Тисса не справилась. Она потеряла голову и подписала себе приговор, даже если сейчас она все еще жива, то на самом деле ее больше нет.
Это были жестокие слова.
Я упрямо сжала губы, стараясь не начать спор.
– Пока ты жив, ты – жив, – я все-таки не смогла удержаться.
В глазах Атали стояли слезы. Она покачала головой.
– Несмотря ни на что, Мальта… у тебя столько романтических представлений о жизни. Об иллюзии можно сильно обжечься, но если у тебя их нет…. то надежды не рухнут.
Она подошла к шкафчику и подала мне шкатулку.
– Открой, – приказала она.
Я подняла крышку. Там лежали три заколки, вырезанные из красноватого дерева. Атали взяла одну заколку.
– Это Арма. Погибла в первый год, после того, как стала наложницей. А это Диана… м-да… ее казнили за измену. Каро… бросилась с башни. Теперь к ним присоединится и Тисса. Будет четвертая заколка. Только я храню память об этих девушках. Больше некому. Девушки больше никогда не заговорят о Тиссе, так как произнести ее имя вслух, даже лишний раз подумать о ней – для них теперь дурная примета. Если бы будущие наложницы могли, они бы стерли из своих хорошеньких головок любое воспоминание о ней. Но не думай, что девушки злы или черствы… Нет. Они боятся. Неудача, как заразная болезнь, она может пристать к ним. А они все отчаянно хотят добиться успеха.
Она захлопнула шкатулку.
– Продолжим… Плохое настроение покровителя может скверно сказаться на его мужской силе. Я покажу тебе несколько приемов, как разбудить спящее, или, как мы называем, обратимся к некромантии: поднимем достоинство, которое не подает признаков жизни… Я шучу, Мальта, шучу. Речь не идет о такой магии. Ты ведешь себя, как невинная девушка. В этом конечно, что-то есть, но не стоит увлекаться. Я уже говорила, что от наложницы ожидают проявление пыла, и стыдливость в постели неуместна…
* * *
После урока я очень пыталась не представлять себе Йотуна в том положении, в котором описывала Атали. Чтобы отвлечься, я решила вызвать видение. Чутье буквально кричало: «Атали». Я решила не противиться и проследить за наставницей.
Атали быстро облачилась в неброское черное платье, сверху была накидка, волосы она уложила так, чтобы можно было надеть небольшую шапочку с валиками, перевитыми черными лентами. Лицо наставница закрыла густой вуалью. На руки надела черные бархатные перчатки. И никаких украшений.
В таком виде она покинула дом через черный ход и зашагала по переулку.
Тролли, попадавшиеся на ее пути, сторонились, некоторые почтительно кланялись. Ее путь лежал к лавке со сладостями. Кивнув хозяину, наставница прошла в дальний конец магазинчика и поднялась на второй этаж. Там обнаружилась небольшая комнатка, где ее уже ожидал высокий тролль.
– Дорогая Атали, – приветствовал он ее.
– Господин, – она элегантно поклонилась.
Тролль был из благородных, несмотря на одежду без явных украшений, держался он, как тот, кто привык смотреть на других свысока и отдавать приказы.
– Вы хотели меня видеть, это большая честь…
Он оборвал ее нетерпеливым жестом.
– Да, да… у меня не так много времени. Мне нужно возвращаться во дворец. Я бы хотел узнать о девушке.
– Конечно. Которая вас интересует? Вы решились подобрать себе наложницу?
– Нет, – по лицу пробежала тень раздражения. – Меня интересует человечка.
– Как вы знаете, она вскоре станет наложницей Йотуна… как я слышала, так приказал король. Но, думаю, это известно всем.
Теперь тролль не счел нужным скрыть свое недовольство.
– Я хочу узнать что-то новое. Например, почему король так распорядился?
– Увы, этого я не знаю.
– Какая она?
– Ну, она… довольно мила для человечки. Не совсем дикарка. Быстро схватывает, не противится нежной науке.
Он махнул рукой.
– А магия?
Атали замялась.
– Не знаю, вправе ли я говорить о таком, – она опустила глаза.
На свет был извлечен мешочек, который мелодично звякнул, подброшенный на ладони тролля.