Вернулась и остаток свободного времени провела в библиотеке, краснела над «Колесничим». Раньше до меня не доходило, что те герои греческих саг Рено, что влюбляются друг в друга, гомосексуалы, но теперь я поняла, что, конечно, так и есть. Я читала с опаской, как будто кто-то готов был отобрать у меня книгу, словно они знали, о чем она. Поражаюсь, что такая попала в школьную библиотеку. Может, я первая ее прочитала с 1959 года, когда ее закупили?
Воскресенье, 23 сентября 1979 года
По воскресеньям вечером выделено время для писем домой. Я написала отцу, Даниэлю, довольно длинное письмо обо всех книгах и еще добавила, что надеюсь, он и все тети здоровы. Он ответил в том же духе и прислал мне бандероль с единственной книгой, в которой я не нуждалась: трехтомником «Властелина колец» в твердой обложке. У меня есть в бумажной, подарила тетушка Тэг. Еще он прислал «Полет дракона» – продолжение «Поиска Вейра», «Город Иллюзий» Ле Гуин и «Бег иноходца» Ларри Нивена. Ничего, но хуже, чем «Мир-кольцо» и «Дар с Земли». Сегодня я сочиняла письмо матери. Написала, что здорова и уроки мне нравятся. Послала свои оценки и на каком я месте в классе. Написала, что моя группа играет в хоккей и лакросс. Образцовое письмо, да я и писала по образцу письма моей ирландской подружки Дейдры, которой письма родителям нелегко даются. Я взамен позволила Дейдре, которую никогда не называю Дырой, списать работу по латыни. Она на самом деле очень милая – не слишком умная и вечно путает слова, зато очень добрая. Она бы, думаю, и просто так дала мне списать свое письмо.
Вторник, 25 сентября 1979 года
Мое письмо подействовало: чуть ли не со следующей почтой она прислала фотографии, как обещала. На одной мы вдвоем на пляже, строим песчаный замок. Мор сидит спиной к объективу, прихлопывает песок. Я смотрю на фотоаппарат или на дедушку, который снимал, но от меня остался только силуэт, потому что я старательно выжжена.
Среда, 26 сентября 1979 года
В школе как обычно. Первая в классе по всему, кроме математики, как всегда. Сходила к канаве повидать фейри – запирай конюшню, когда лошадь свели, – но никого не видела. Вязы так и сохнут. Читаю «За пределы безмолвной планеты», это не из Нарнии. Опять жуткое письмо. Живот прихватило.
Суббота, 29 сентября 1979 года
С волшебством никогда не знаешь. Никогда не уверен, действительно что-то делаешь или просто играешь. В любом случае, мне такими вещами лучше не заниматься, потому что это бы привлекло внимание, а мне его и так более чем достаточно.
Мы с Мор уходили из дома летом, когда не было дождя, и играли. Играли, будто мы рыцари – отчаявшиеся, но верные защитники Камелота. Играли в подвиги. Мы подолгу беседовали с фейри, зная, что говорим за себя и за них. Проще простого было бы вычистить фейри из этих мемуаров – а вот Мор, конечно, нет, так что я все равно не могу о них рассказывать, я вообще не могу рассказывать о детстве, потому что невозможно говорить «я», подразумевая «мы», а если говорить «мы», придется говорить об умершей сестре, а не о том, о чем хочется рассказать. Я поняла это тем летом. Так что говорить об этом не буду.
Мы шли по драму, болтали, пели и играли, а подойдя ближе к развалинам, подбирались украдкой, словно так их было легче застать. Иногда тот, которого мы называли Глорфиндейлом, выглядывал из-за руин, заставал нас, и мы отлично играли в догоняшки. Бывало, они от нас чего-то хотели. Они многое знают, но мало что могут в реальном мире.
Во «Властелине колец» говорится, что эльфы стали малочисленны и таятся от людей. Не знаю, знал ли Толкин про фейри. Когда-то я думала, что да. Когда-то я думала, он был с ними знаком, и слышал, и записывал их рассказы, а тогда получалось, что все это правда. Фейри не умеют по-настоящему лгать. Но, ложь или правду, говорят они не по-эльфийски. Они говорят на валлийском. И они обычно не так похожи на людей, как эльфы. И они никогда нам ничего не рассказывали – в смысле настоящих историй. Они держались так, будто мы сами все знаем, будто мы – часть всего, как и они.
До самого конца знакомство с ними ничего кроме добра нам не приносило. А в конце – не думаю, чтобы они поняли. Нет, поняли. Они объяснили яснее ясного. Это мы не поняли их.
Хотелось бы мне, чтобы волшебство было более зрелищным.
Воскресенье, 30 сентября 1979 года
На створке ворот конюшни-без-лошади: я сегодня написала тетушке Тэг.
Семья у меня большая, сложная и во всех отношениях совершенно нормальная. Просто… нет. Стоит подумать, как объяснить кому-то доброжелательному, но ничего о нас не знающему, я заранее пугаюсь.