- Не суть…
- Верно, - сказал я и попытался смыться, но мне преградили путь.
- Могу я расчитывать на интервью?
При этих словах перо в берете парня качнулось, а моё настроение достигло дна отчаяния.
- Вынужден отказать. Мы еще не согласовали ряд пунктов предвыборной программы, так что не хотелось бы, чтобы между нами вышло недопонимание из-за ряда дискуссионных вопросов.
От этой речи, придуманной прямо на ходу, я восхитился сам-собой. Предложение журналиста стало таким сильным шоком, что подавило во мне интроверта. Страх общения с незнакомыми людьми отошёл на задний план, а мозг заработал как бешеный, строя предложения невиданной сложности и бессмысленности.
- Тема выборов мне не интересна.
Сказанное смогло удивить. Что тогда интересно? Надеюсь, вопросы не про личную жизнь? Я придерживался позиции, что если человек не делиться ею с окружающими, то никто не вправе про неё и спрашивать. А то каждую осень приходилось писать сочинение на тему «Как я провёл лето». А что я мог рассказать? То, что я у меня нет друзей и я провел три месяца в одиночестве в квартире? Спасибо, учитель, что вновь разбередили мои раны!
- А что интересно?
- Теракт в «Марии-Антуанетте»... Ты ведь там был?
- Рядом, - осторожно ответил я, ощущая себя парашютистом, приземлившимся в центре минного поля.
- Это в момент взрыва… но за пару минут до этого ты был там.
Откуда у рядового студента такие сведения? Если ты нашёл свидетелей, которых расспросил о случившимся, то я восхищаюсь проделанной работой… и совету остановиться. Тема терроризма сейчас весьма скользкая. Правительству и так хватает ФОЭ, а тут ещё и неизвестные, сумевшие нанести удар в сердце одного из самых охраняемым мест страны. Слишком дотошный и целеустремленный недожурналист им точно не понравится. С другой стороны, знакомство с Муркой-Бобикой - бесценный жизненный опыт… Удачи в расследовании!
Тем временем парень продолжил:
- Два лидера президентской гонки вместе сидели в кафе, которое потом слегка взорвали…
- Только оба кандидата живы.
- Скорее всего - это не более чем случайность.
- Оптимистично.
- Паулина что-нибудь рассказывала о случившемся?
- Нет, - честно ответил я. После того, как мы чудом выжили, тему теракты мы с Яманкан не поднимали. Смерть оказалась настолько близко, что мысль о ней следовало загнать как можно глубже.
- Но ты тоже считаешь, что произошедшее - странно? И присутствие обоих кандидатов… И отсутствие тех, кто взял бы на себя ответственность за теракт… И в новостях федеральных каналов об этом ни слова не сказали. Хотя обычно даже пьяные рыбаки, уплывшие по весне в море на льдине, удостаиваться репортажа.
Как раз замалчивание в СМИ объяснить можно. Слишком многим высокопоставленным чиновникам придется оправдываться за брешь в безопасности. Сегодня я специально прошел возле «Марии-Антуанетте» и был поражен, как быстро скрыли все следы теракта. Стену дома затянули в зелёную фасадную сетку, за которой ничего не было видно, расцарапанную брусчатку очистили, а перепаханный в паре мест газон сняли и заменили на новый. Не знай, что пару дней назад тут взорвалась бомба, то можно было решить, что здание просто на реконструкции. Кстати, из-за того, что в новостях о взрыве не было ни слова, то так до сих пор и не было известно, кто взял на себя ответственность за теракт.
- Не вижу ничего странного. Если ты считаешь, что кто-то хотел убить Яманкан и Крашенинникову, то советую посмотреть правде в глаза - это выборы президента студсовета, а не страны!
- А мне кажется, что это не совпадение.
Я начал уставать от беседы и решил сделать ход конём. После него, скорее всего, на одного недоброжелателя у меня станет больше, но уж больно этот мечтающий о «горячем» материале журналист мне надоел.
- Твоя студгазета более унылая, чем моя жизнь и эта сенсация её точно не спасет от падения популярности, - я уже понял, что этот парень, выглядящий в своем берете как странствующий менестрель, президент - и единственный член - студенческого клуба журналистики Константин Обресков. - Если тебе так не хватает просмотров, то рекомендую давать статьям более броские заголовки. Например: «Узнай какие шары сегодня держали Вельская и Крашенинникова!»
Константин задумался… и что самое страшное - по-настоящему. Надеюсь, я только что не открыл Ящик Пандоры? Хотя если так, то я его канал из списка чатов точно не удалю. Броские заголовки новостей своего рода читательский мазохизм. Мы знаем, что провокационный заголовок будет лишь косвенно связан с содержанием, но все равно переходим к статье, дабы вновь убедиться в своей тупости. И так из раза в раз.
- Неее… слишком явный перебор с похабщиной.
- Тогда идей нет, - сказал я и, пока Константин продолжал раздумывать о будущем студгазеты, нырнул в толпу.
Я стал вертеть головой, ища Яманкан, но она отыскала меня раньше и мы, пройдя через зал, встали у одного из окон. Пройдя через витраж, свет окрасил оранжевым её черные волосы, и я подумал, что она даже недурна… вот только характер.
- Заметила, что ты уже подружился с Обресковым.
- Дружба с журналистом? Лучше бы ты героином баловалась, а не подобными оксюморонами.
- Что он хотел?
- Если расскажу, то не поверишь - он считает, что теракт в «Марии-Антуанетте» ставил целью убийство тебя и Крашенинниковой.
- О, господи… - она потерла переносицу, словно сказанное немедленно вызвало приступ мигрени. - Но его стремление найти сенсацию можно понять. Подписчиков у его новостного канала - кот наплакал. А размер финансирования, выделяемого клубам, напрямую зависит от результатов их деятельности.
В её словах был заложен некий скрытый смысл. Оглядев зал, в котором оставалось ещё немало народу, я уточнил.
- Сколько среди них руководителей клубов?
- Догадался? - довольно улыбнулась Яманкан. - Сейчас деньгами заведует ректорат, но после избрания студсовета большая часть финансовых полномочий перейдет к нему.
- Если их клубам так нужны деньги, то почему самим не баллотироваться?
- Президент в клубе состоять не может. Да и отчитываться за нецелевые траты легче перед другим студентом, чем перед бухгалтерией ректората.
Принцип «рука руку моет» во всей красе. Ты уже заранее готовишься к тому, что бюджет будут пускать на ветер?
- Сколько денег выделяет Университет студсовету?
- Немного… десять миллионов на учебный год.
Кажется, у нас разные представления о сумме, которую можно описать эпитетом «немного». С другой стороны, это миллион в месяц. Клубов уже не меньше десятка. Это сто тысяч на один. Много это или мало - вопрос спорный. Литературный точно много денег не потребует, а вот театральный из-за реквизита и декораций может проесть их все за пару недель. Налицо потребность в грамотном распределении средств, но кто будет спокойно смотреть, как кому-то денег дают больше, даже если тебе они не нужны?
- Полагаю, ты уже немало наобещала.
- Не волнуйся на мой счет. Они полагают, что президент станет не правителем, а их должником, но я смогу со временем разубедить их в этом.
Поразительная уверенность в сочетании с тревожными проявлениями социопатии. Может я выбрал не того человека, который бы ввёл меня в царство лени и праздности? Хотя других проводников у меня не было.
- И скольких ты переманила на свою сторону?
Яманкан улыбнулась, и я понял, что это и был ответ. А звучал он весьма холодно - «мы не так давно знакомы, чтобы я могла тебе доверять». Пока мы не войдем в студсовет, информацию я стану получать редкими и скупыми порциями. Я мог быть завербован Крашенинниковой, Вельской или Кудрявцевым, а раскрыть имена сторонников она не могла. Доверие не выдается авансом - его нужно заслужить. Лучше всего для этого подойдет время, поступки и связи. И ничем из них я похвастаться не мог.
Впрочем, верность для меня понятие весьма зыбкое. Было к лучшему, что она не доверяла. Предателей в Аду ждут самые жестокие пытки, но избежать их не составит труда - нужно просто держать людей на расстоянии. Нельзя стать предателем, если тебе никто и не доверился.