«А как, – говорю, – я его завлеку?» «Это пустое! – говорит он. – Мы ему письмо напишем и свидание назначим. Он и придет. А ты с ним, как будто ты не такая… понимаешь?.. и потом – в гостиницу. А там заранее номер возьмешь. Идет?»
Меня корысть взяла, да и сама я пошутить не прочь. «А кто, – спрашиваю, – деньги отдаст?» – «Я! Как на свидание пойдешь, так и деньги!» Я и согласилась.
Сонька-гусар оживилась.
– Если не верите, у подруги Маши спросите. Я ей тогда все рассказала, и она меня еще отговаривала…
– Маша? – переспросил Ж. – Она где живет?
– Да где и я. Она модистка. На Ямской.
– А она этого господина видела?
Сонька кивнула:
– Когда он пил у меня, я и ее позвала. Вместе сидели.
Ж. закивал головой и потер руки:
– Отлично! Ну, рассказывай дальше…
Она продолжила прерванный разговор:
– Шестого августа, на Спаса, он пришел ко мне утром. «Ну, – говорит, – сделано, готово. Теперь все за тобой!» – и смеется. Я тогда, помню, поглядела на него: вижу, смеется, а сам совсем бледный, глаза горят, и смех нехороший. Стало мне как-то не по себе, и я уже отказаться хотела, а он словно почувствовал. «Вот, – говорит, – тебе пятьдесят рублей, как есть на осенний сезон!» Я и сдалась. «Ну, – говорю, – как же все? Где и что? Куда идти, что делать?»
Он сел, достал бутылку вина. Хорошее вино. Я открыла бутылку. Налили мы стаканы, и он мне все рассказал. Зовут того старика Кузьмой Федоровичем; написал он будто ему письмо, в котором я объясняюсь ему в любви и приглашаю на свидание в Александровский сад в восемь часов. Ну и должна я там быть и затем врать ему с три короба и завлекать. «Ты говори ему, что хотела бы быть гувернанткой, что такое место ищешь». Я согласилась. «А как же я ему скажу, где я его видела?». – «Скажи прямо, что в его доме живешь. Вот и все!» И дом назвал. Мне даже смешно стало. «А как я его узнаю?» – «Сядь у фонтана и вот эту книжку на коленях держи». Дал он мне книгу в такой красной бумаге. «И подойдет, – говорит, – к тебе такой господин, среднего роста, плотный, с седой бородой, в золотых очках, в плюшевой шляпе».
Я согласилась и сказала, что буду. Тут он мне дал десять рублей и завернутую бутылку. «Часов в пять пойди и в гостинице заранее номер возьми. Там и бутылку оставь». «Хорошо», – говорю. «Потом приди в сад и скажи мне, какой номер, я тогда тебе и пятьдесят рублей отдам». Я тоже согласилась. Он собирался уходить и еще прибавил: «Придешь с ним, громко говори! Мы рядом будем. Когда он заснет и ты уходить будешь, хлопни в ладоши два раза. Да еще: вина этого сама не пей – заснешь»! «А оно, – спрашиваю, – с каплями?» Он кивнул, засмеялся и ушел…
Она перевела дух.
– Устала я, – сказала она. – Хоть бы чайку выпить или пива.
Я велел подать ей чай.
– Как же вы дальше сделали?
– Дальше-то? Как по писаному!..
Сторож принес стакан чаю. Она жадно отхлебнула два глотка и продолжала:
– Взяла я номер, пять рублей заплатила и бутылку оставила. Пошла в сад, а по дороге он навстречу. «Взяла?» – «Взяла!» – «Какой?» Я говорю: «Третий!» Он мне тотчас подал конверт, сказал: «Действуй!» и пошел прочь. Я зашла в сад, села у фонтана, положила книжку на колени и стала ждать. А пока в конверт заглянула: там две беленькие бумажки по двадцать пять рублей… Хороший господин…
Вот я сижу, и вдруг идет господин с седой бородой, в золотых очках, зонтик в руках. Идет и все выглядывает. Ну, думаю, мой! И книгу на виду держу.
– Книга-то у вас дома? – спросил Ж.
– Дома! Красная такая, – ответила Сонька. – Увидал он и прямо ко мне: «Позвольте присесть!» – «Пожалуйста!» Он сел и все на меня косится. Я засмеялась. Тут он осмелел и показал мне письмо. Это, говорит, ваше? Ну, я прикинулась, что стыжусь, и все пошло…