- Слышишь меня, Дух Океана?! Ты победил – я согласна отдать тебе всё, всё что у меня есть, всё что веками делало меня собой! Сила, бессмертие – всё забирай ради своей великой цели, будь она проклята! Можешь забрать и мою жизнь: я существо прошедших эпох. Но прошу тебя, заклинаю, верни к жизни Куберта!
И, самое удивительное, тот, к кому она обращалась, ответил ей. Голос звучал откуда-то снизу, отовсюду, словно это действительно говорил Океан:
- Душа этого смертного уже не здесь. Но она ещё не вышла на Дорогу. Возвращать души не в моей власти, но я поговорю с Жизнь-и-Смертью. А насчёт своей магии не грусти, моя упрямая Сирена, она не пропадёт даром.
Он замолчал. Сирена вновь припала к телу командора, но её тело тут же выгнулось, как будто все мышцы одновременно свело судорогой, рот открылся в беззвучном крике, а татуировки засветились ослепительно ярко, в последний раз. Снопы света забили из распахнутого рта и глаз, такие мощные, что подсветили рваное одеяло облаков, в прорехи которого заглядывал космос. Постепенно они угасли, и тело Сирены беспомощно обмякло. Я даже сначала испугался, что она тоже отправилась в мир иной, но потом увидел, что её спина едва заметно подрагивает от плача. Татуировок на ней больше не было.
Я стоял на льду, гладком, как зеркало. Было очень светло, хотя солнца не было видно. По лазурному куполу неба неторопливо плыли небольшие пушистые облака. Идеально ровная ледяная поверхность простиралась во все стороны, насколько хватало глаз. Но я знал, что это место не совсем настоящее, и даже не совсем место, в нашем понимании этого слова. Стоит протянуть руку к горизонту и потянуть за него особым образом, как небо и лёд отстегнутся друг от друга, образовав прореху как раз подходящего размера, чтобы в неё мог пролезть кто-то вроде меня. Откуда ко мне пришло это знание? Я не могу найти этому рациональное объяснение, но оно просто появилось в моей голове, прочно и естественно угнездившись там.
-Ты в недоумении, Куб? – спросил кто-то у меня за спиной. Я обернулся и встретился взглядом с двумя парами огромных янтарных глаз. Прямо из неоткуда возник гигантский двухголовый ящер. Я не испугался его и даже не вздрогнул. Он и должен быть здесь, как и эта ледяная пустыня и облака.
- Теперь уже не настолько, - спокойно ответил я, - здравствуйте, я уже видел Вас в проруби у старика Улла, давным-давно. То, что я нахожусь здесь и вижу Вас, означает, что я умер?
- В каком-то смысле, да, - ответила одна голова.
- В каком-то смысле, нет, - сказала другая.
- То есть, я ещё мог бы вернуться в мир живых?
- Мог бы, - ответила левая голова. Но вторая тут же добавила:
- Но есть одна загвоздка: клинок у тебя в груди. Обычно, когда смертных протыкают мечом, задевая важные органы и крупные сосуды, они умирают.
- Таков естественный порядок вещей, - важно покивала её собеседница, - даже мы стараемся соблюдать законы этого мира, как бы нам не было любопытно.
- Любопытно, что ещё могли бы сделать здесь те, кого мы отправляем в дальнюю дорогу…
- В дальнюю дорогу куда?.. – осторожно перебил я.
- Куда Угодно, - ответила одна голова, протянув к горизонту подконтрольную ей чешуйчатую лапу и приоткрыв завесу лазурного неба. За ним мне на миг открылось необозримое пространство, мерцающее мириадами крошечных окошек, каждое из которых, я знал, было входом в один из бесконечности миров. И это пространство перерезала прямая широкая дорога, не имеющая ни начала, ни конца. Я невольно потянулся туда, в неизведанное далёко, всем своим существом, но ящерица тут же вновь прикрыла проход иллюзорной завесой.