-Так же можно отправиться в Никуда, если ты устал, - сообщила вторая голова, приоткрыв вход в абсолютную пустоту, где не было ни света, ни тьмы, ни времени, ни пространства.
- Просто интересно, хоть кто-нибудь выбирал этот вариант?
- Были прецеденты, - вздохнули обе головы. Я собирался ещё что-нибудь спросить, но не решился отвлечь ящера, который явно прислушивался к чему-то, недоступному мне, - почему-то мы так и думали. За тебя попросили, Куб.
- И теперь я могу вернуться?
- Если пожелаешь. Дорога Миров, которая так тебя впечатлила, никуда не денется.
- А как же естественный ход вещей, о котором Вы так заботитесь?
- Иногда можно допустить маленькую сверхъестественность, ради коррекции более глобальных процессов. На то Мы и бог.
- А что насчёт… Меча в грудной клетке?
- Об этом не беспокойся. Здесь нет времени, поэтому можешь не спешить с возвращением, однако, не забывай, что тебя ждут в мире живых.
- Я знаю. До свидания.
Я плавным движением разорвал небесный кокон и гладь замёрзшего океана, шагнул вперёд и оказался в своём теле. Теперь оставалось только поднять веки, чтобы увидеть утреннее солнце.
Мы на некоторое время оставили Сирену наедине с её горем, чтобы не досаждать ей своим ошалело-счастливым видом. Верным военачальникам командора требовалась помощь в транспортировке раненных на последний уцелевший корабль, так что ни я, ни Сэмми не остались без дела. Один из военачальников Куберта, как только увидел нас, подбежал и спросил, не видели ли мы командора. Он был так взбудоражен одержанной победой, что у меня язык не повернулся сообщить, что его лидер погиб. И, как вскоре выяснилось, это было к лучшему, потому что когда мы привели его на место поединка, мы застали Сирену и командора, сжимающих друг друга в объятиях. К такому жизнь меня не готовила. Впрочем, она вообще никого не готовит к чему-либо.
Куберт спохватился и попытался стащить свой заскорузлый от крови плащ, чтобы хоть во что-то одеть Сирену, кожа которой уже покрылась мурашками. Ко всеобщему удивлению, Сэмми опередила его, преклонив перед ней колено, склонив голову в почтительном жесте и протянув свою подбитую мехом куртку.
- Примите это в знак моего уважения, восхищения и… Благодарности, леди Сирена. Я буду счастлива сделать для Вас что-то большее, и сочту за честь быть Вашим другом, - отбарабанила она, густо покраснев.
- Встань, леди Саманта. Ты и так немало сделала для меня, и я с радостью принимаю твою дружбу, - просто и приветливо улыбнулась Сирена, принимая куртку и закутываясь в неё. На её ресницах едва заметно блестели уже замёрзшие слезинки, - вот уж не предполагала, что это так холодно – быть человеком.
- Совсем скоро это изменится, - внезапно раздавшийся из неоткуда громоподобный (или, скорее, штормоподобный) голос изрядно напугал командорского последователя, но мы с Сэмми и Кубертом быстро сообразили, кому он принадлежал, а Сирена и вовсе отнеслась к нему, как к реплике старого знакомого.
- Что мы теперь должны сделать с Ключами? – устало спросила она.
- Ничего. Уж это предоставьте мне, - пророкотал Океан. Длинное и тонкое водяное щупальце, похожее на не в меру активный побег плюща, выросло прямо изо льда, протянулось к лицу Итшихи, извлекло из дыры в его голове один из ключей, а затем достало и второй, пошарив во внутреннем кармане его плаща.
- Почему ты не мог сделать этого раньше, старый глупый дух? – возмущённо поинтересовалась Сирена.
- Демон знал, что я жажду получить Ключ, и наложил на него заклятие, не позволяющее его украсть. К счастью, его сила не врождённая, а приобретённая, и приобретена, по космическим масштабам, совсем недавно, так что все его заклинания потеряли силу после смерти демона… Ух, как рвутся – не упустить бы раньше времени, - два щупальца с титаническим усилием оттащили Ключи, действительно стремившиеся друг другу, и тут же утащили их под лёд, - ах, смертные, вы даже ничего не почувствуете! Мне пора, я и так трачу много драгоценной энергии, общаясь с материальным миром. Но уж простите старика за слабость – захотелось поболтать на последок. И помните, все эти жертвы – во имя благополучия этого глупого мира. На них куплена ваша жизнь. Так постарайтесь её не про… - голос его затих, превратившись в далёкий плеск волн, а затем и вовсе смолк. На этот раз – навсегда.
Я в последний раз оглядел место смертельной схватки двух великих воинов. Трупик Итшихи в утреннем свете выглядел таким сиротливым и тщедушным, как умерший от голода ребёнок.