Эх, Итши.
К счастью, я неплохо знаю этот пустынный регион, ещё с тех пор как был контрабандистом, так что мне не придётся добираться почти до самого Штимгарта, как когда-то, по легенде, сделал командор Куберт. Так началось моё паломничество в Барсундуквиль. Нет смысла рассказывать о череде пустых промозглых недель, из которых оно состояло, поэтому перейду сразу к его окончанию.
Как ни странно, я таки добрался до Барсундуквиля, полуживой от холода, усталости и лишений. Вновь предстала передо мной заброшенная хибара, окружённая покосившимся забором, однако, на этот раз щелястая калитка сиротливо хлопала на ветру, беспрепятственно пропуская внутрь всех встречных-поперечных. И надежде, затеплившейся было в моей душе, не суждено было сбыться – не появилось передо мной ни прекрасного вечно зеленеющего сада, ни величественного мрачного дворца. Я слышал, как Голос-Из-Подо-Льда сказал, что всё колдовство Итши потеряло силу, но начал осознавать это только теперь. Неужели... Даже куклы… Даже Руп - все мертвы?!
Я с величайшей осторожностью положил Итши на лёд пустынного дворика и бросился к хижине. Дверь была закрыта, а дорожка, ведущая к ней – расчищена! Не успел я добежать до двери, как она медленно со скрипом отворилась, и из дома вышла длинная процессия кукол и крыс, во главе с Урурупрехтом. В руках у каждого – маленькая лопатка, заступ, или просто ложка. К одежде кукол пришиты тёмные лоскутки: тёмно-зелёные, антрацитовые, тёмно-коричневые – видимо, на всех чёрной ткани не хватило. Все глаза были опушены долу. Только Руп, на которого я чуть не налетел, не успев вовремя затормозить, коротко взглянул на меня и сунул записку: «мы ждали тебя. Мы почувствовали».
У маленьких слуг ушло много времени на то, чтобы вырыть могилу в промёрзшей земле. Пока они занимались этим, я разыскал в полуразвалившемся сарае несколько более-менее пригодных досок и сколотил тесный гробик. Речей, разумеется, никто не произносил.
После безмолвной церемонии мы зашли в дом, и я понял, что едва держусь на ногах от усталости. Куклы постелили мне несколько маленьких одеялок на колченогой скамье, на которые я и рухнул, промычав что-то нечленораздельное в благодарность. Но сон не шёл. Я чувствовал тепло от маленькой печки, слышал шорохи кукол и крыс и наблюдал сквозь приоткрытые веки за тем, как маленькая рыжая подруга Рупа зажигает пару тусклых сальных свечей. Руп почувствовал, что я не сплю, на минуту исчез куда-то и вернулся с запылённой бутылкой грибного виски.
«валялась в подвале ещё до Лорда и Леди-лорда, так что не суди строго» - написал он на оторванной этикетке огрызком карандаша.
- Почему вы… Всё ещё живы? – спросил я, сделал большой глоток прямо из горлышка и поморщился, - я слышал, что все заклинания должны были рассеяться.
« Мы больше чем заклинания. Мы живём отдельно от Итшихи, потому что Оно вложило в нас частицы своей души» - нацарапал Руп. Он глядел на меня глазами цвета пасмурного зимнего утра и удивительно напоминал Ит в ту благословенную ночь, после перевала. Только сейчас я оценил всю красоту этого творения Ит. И, пожалуй, кукольный народец стал самым великим его творением, потому что остался в этом мире после него.
- Ты любил его? – спросил я.
«Мы все его любили. Оно было нашим богом, - зачёркнуто, - оно наш бог. Навсегда.»
- Но ты, ты всё же был к нему ближе всех.
«Я и моя сестра-близнец. Видишь эту внешность? Оно создало нас по своему образу и подобию»
- У тебя была сестра? – удивился я. Руп ничего не ответил. Он взял с полки пружину, просунул её между стяжками своего рта и с хрустом откусил кусок.
- Это у вашего брата вместо выпивки?
Он кивнул. Мы чокнулись: я – древней бутылью, он – пружинкой.
- Получается, ты больше похож на Итши, чем оно само? – снова кивок, - какая ирония, - Хоть что-нибудь ещё осталось после него? - Руп подумал секунду, затем кивнул в угол, где стояли, прислонённые к стене, две гитары: небольшая и очень маленькая, - играешь? – снова кивок.
«Оно само меня научило».
Я отпил ещё глоток пойла. Оно было мерзким на вкус, но согревало неплохо. Руп откусил ещё пару кусков пружины, пока я принёс гитары. На большей порвана струна. Обе очень пыльные.
- Что ты планируешь теперь делать, Руп? Ты и вы все.
«Мы неплохо обустроили дом. Будем показываться в столице, пока не заработаем немного. Потом переберёмся в какой-нибудь лес – древесина для нас неплохая пища». Чуть погодя он добавил: «а ты?».
- Я никогда не планирую свою жизнь. Ит оставило мне неплохое наследство, так что вам, по крайней мере, не придётся быть цирковыми обезьянками для Командоргартского люда. Помогу вам с вашим лесным поселением (если нужна моя помощь, конечно), а там… Кто его знает! Это Ит всегда знало, чего хочет. Что бы ни случалось, как бы оно ни менялось – всегда оставалось собой. А я – поработал там, схитрил здесь, вот я один Кайт, а вот – уже другой. Всегда скользил по поверхности жизни, как тень лётыря по льду – ни за что не цеплялся. Может так и надо. А то нырнул в такую бездну, теперь и жизнь не мила. А обратно-то ничего не развидишь, не распоймёшь.