Я заметил, что наклон этого спуска весьма обманчив – в середине пути я по инерции набрал приличную скорость, и приходилось то и дело притормаживать. Но Сэм это, похоже, не волновало: она пронеслась мимо меня на сверхзвуковой скорости и вылетела на проезжую часть, не вписавшись в крутой поворот. Кое в чём она ошиблась – по дороге всё же кто-то ездил. Послышались гневные гудки, и на несколько секунд её мелкая проворная фигурка скрылась за кузовом небольшого грузовика. У меня невольно вырвался невнятный вскрик. Мысленный взор уже нарисовал её изуродованный труп.
Через мгновение я увидел Сэм, сидящую на противоположной стороне дороги прямо на тротуаре. Я осознал, что тоже сижу на земле, после того как упал, потеряв равновесие. С трудом поднявшись, я словно во сне доехал до ближайшего перехода и добрался до неё. Долбанутая (к счастью, только в переносном смысле) по-прежнему сидела на асфальте и истерично смеялась.
- Совсем тупая? – упавшим голосом спросил я.
- Я просто не умею тормозить, - ответила она, взглянув на меня обалдевшим мутным взглядом, - да ладно, я была почти уверена, что проскочу! Процентов на сорок…
И снова этот тупой смех. Мне захотелось ей врезать.
- Погашенная ты об стену! Чтоб я ещё хоть раз куда-нибудь с тобой поехал – да никогда в жизни! – проворчал я, переобуваясь. Несколько минут мы молчали. Я подумал, что она тоже сильно перепугалась. Вот и отлично. Не будет в следующий раз…
- Пошли к морю, что ль? – почти жалобно спросила она. Я безразлично пожал плечами, хотя внутренне обрадовался. Мы вернулись на территорию особняка и уже через двадцать минут добрались до моря.
- Оно почти всегда холодное, только в середине лета и можно купаться несколько дней. Совсем не курортное. Зато есть пещеры и скалы смотри какие красивые, - трещала Сэм, - как-нибудь можем полазить по пещерам!
- Эмм… Нет, спасибо. Там наверняка полно всяких тварей.
- Каких, например?
- Ну, насекомых там, пауков. Терпеть их не могу.
Скалы оказались действительно зачётные. Их грубые первобытные откосы были цвета поверхности Марса, какой её изображают в научно-фантастических фильмах. Иногда попадались светлые прожилки, и скалы становились похожи на громадные куски сырого мяса. Этот суровый безжизненный пейзаж будоражил воображение. На конце далеко вдающегося в море мыса, который разграничивал две соседние бухты, возвышался старый давно не работающий маяк. Его потрескавшаяся кладка из больших красных кирпичей, казалось, росла прямо из скалы.
- Хочешь посмотреть маяк! – воскликнула Сэм и, как я понял, это был даже не вопрос. Она вприпрыжку побежала по неровной разбитой тропе, протянувшейся по хребту мыса, легко преодолевая перегородившие её в некоторых местах глыбы. Я едва поспевал за ней.
Маяк оказался в совсем запущенном состоянии: межэтажные перекрытия обвалились, оставив лишь редкие брёвна, торчащие кое-где из каменных стен как гнилые почерневшие зубы. По сути это был только внешний скелет маяка, словно раковина моллюска или панцирь краба. Но Сэм всё равно взобралась на него – настолько высоко, насколько вообще возможно – несмотря на разбитые коленки и ободранные пальцы. Она выглядела максимально довольной. Я, как ни странно, тоже не был разочарован прогулкой. Сэм попыталась приобщить меня к своему миру, пусть и такими эксцентричными способами. Она и вправду не умеет тормозить…
Я всё ещё стоял у дверей, задумчиво сжимая в руках записку, когда спиной почувствовал её присутствие.
- И что это за хрень? – устало спросил я.
- Эпиграмма, - победоносно заявила она.
- Какая, на хрен, эпиграмма?! - это было настолько глупо, что даже не смешно.