Меня поселили в тёмной и пыльной каморке с тремя сумасбродными соседями. Это были мои коллеги, если это слово здесь применимо. Один из них был почти в два раза выше нормального человека, потому что в его жилах текла кровь снежных троллей, пускай и порядком разбавленная. Должно быть, именно по причине родства с троллями этот субъект был склонен к проявлениям беспричинной агрессии, чрезвычайно шумен и слегка слабоумен.
Другие соседи не доставляли столько хлопот. Ворчливый пожилой господин мог так изгибаться, будто вовсе не имел костей, и постоянно тихонько ворчал. В цирке он содержался, разумеется, только благодаря первой из этих особенностей. Третьей соседкой была маленькая немая девочка, у которой вместо слов выползали изо рта полчища тараканов.
Я и само так до конца и не поняло, что заставило меня покинуть это место. Я побаивалась стеклянноглазого хозяина цирка, да и его подопечных. Мне строго запрещали выходить из балагана, а кормили лишь в той мере, чтобы я не умерло с голоду. Поскольку в те времена в Вельте уже воцарилась вечная зима, матерчатые стены шатра служили плохим убежищем от мороза, поэтому я ходило вечно простуженным. Все вместе эти причины и побудили меня сочинить план побега.
Я решило устроить небольшую заварушку и под шумок выскользнуть из цирка и скрыться в сумраке запутанных ночных переулков столицы. Уже давно я подметило, что доблестный потомок троллей прячет небольшие запасы провизии у себя под подушкой. Большинство из них он, судя по специфическому аромату, раздобывал на свалке, поэтому я даже не стало их есть, а просто выкрало и выбросило (можно сказать, «вернуло на место»). Моего проступка никто не заметил, потому что в то время в комнате присутствовал только бескостный человек, который почти всё свободное от своих выступлений время проводил в сонном или полусонном состоянии.
Я осторожно разбудило его и вкрадчиво спросило:
- Прошу прощения, милорд, я восхищаюсь Вашими способностями и давно хотело спросить, умеете ли вы завязываться в узел?
Старик был польщён таким уважительным обращением и заверил меня, что он на это способен. Когда я выразило робкое недоверие, он искренне возмутился и вызвался мне это доказать, как я и рассчитывало. Манипулировать этим глупым стариком оказалось даже проще, чем я думало. Зрелище было, кстати, весьма занимательное.
- И что же Вы теперь, не сможете развязаться без посторонней помощи? – с деланной наивностью спросило я.
- Отчего же, смогу, - гордо ответил Бескостный.
- Ну… - я сделало вид, что разочарованно.
- Что «ну»? - тут же вскинулся он.
- Было бы гораздо интереснее, если бы Вы завязались в узел, который не сможете развязать без посторонней помощи. Вы даже могли бы включить это в своё выступление…
Гибкий разразился тирадой ворчания, но потом всё же поддался на уговоры. Пока он с натужным пыхтением корчился на полу, в комнату вернулась девочка с тараканами, а затем и полутролль (имена своих коллег я так никогда и не узнало).
Громила собрался подкрепиться своими припасами и обнаружил, что они исчезли.
- Житья нет от этих тараканов! – поспешило заявить я. Он не понял. Пришлось действовать напрямик: - тараканы съели твою еду. Я само видело.
- Ы?! – грозно и многозначительно спросил потомок троллей, нависнув над немой. Она даже не попыталась опровергнуть мои обвинения. Возможно, бедняжка была не только нема, но и глуха, или просто-напросто не понимала человеческой речи. Тролль, видимо, счёл, что молчание – знак согласия поднял девочку в воздух и стал яростно трясти. Стайка тараканов, кусачих насекомых размером с кулак ребёнка, незамедлительно выползла изо рта своей хозяйки, покрыв руку троллеобразного копошащимся ковром. Он швырнул девчонку об стену и попытался стряхнуть насекомых, но они оказались весьма проворны. Они бесстрашно сновали по его громадному телу, а он пытался раздавить их бронебойными кулаками, но в основном наносил мощные удары самому себе, отчего ещё больше приходил в ярость.
Великан неуклюже топотал по всей комнате, бил себя и ревел, девочка сидела неподвижно, прижавшись спиной к стене, и визжала на таких высоких нотах, что в окошке дрожало стекло. Старик катался по полу, тщетно пытаясь найти безопасное место, где его не могли бы затоптать, и вторил им перепуганными причитаниями. В общем, картина была апокалипсическая. На шум сбежались любопытные уродцы из других комнат и в большинстве своём тоже были втянуты в заварушку. Пока надсмотрщики с кнутами и дубинками тщетно пытались навести порядок, я тенью метнулось к выходу. Спасительный полог темноты спрятал меня от любопытных глаз, как только я свернуло в неосвещённый переулок. В столице уже тогда экономили на уличном освещении.