Впервые за долгие годы моя уверенность поколебалась. Я чувствовало, что просто-напросто могу не выдержать чудовищного напряжения и надорваться. Я было вынуждено задействовать последний, сокровенный источник энергии - магию Барсундуквиля.
Мы шли пешком - я, Руп и Драконь. Ему было больше не по силам подняться в воздух - густая багровая кровь сочилась из кое-как перевязанной раны, и вместе с ней (я чувствовало это) утекала из моего давнего друга и сама жизнь. Я ничем не могло ему помочь - все мыслимые и немыслимые усилия были сосредоточены на поддержании и координации армии ходячих трупов. Потратить себя без остатка на дохлых людишек и быть не способным помочь живым друзьям - какая жестокая ирония! Ещё одна печальная шутка заключалась в том, что я возвращаюсь в родной дом лишь затем, чтобы разрушить его. Но я само выбрало этот путь.
И путь в Барсундуквиль пролегал через Приземлённые горы. Когда мы достигли обледенелых предгорий, Драконь начал спотыкаться всё чаще и чаще. В конце концов, он просто улёгся на землю, положив голову на передние ноги и неловко вытянув задние.
- Не время валяться, Драконь. Время поджимает. Как только мы откажемся дома, я смогу раздобыть достаточно энергии, чтобы залечить твою рану, - он не шелохнулся, продолжая смотреть затуманенными глазами куда-то вперёд и вниз, - я сказало: ВСТАВАЙ!!! Или прикажешь нам с Уру нести тебя?!
Уру легонько потянул меня за полу пальто.
- Тебе что?!
"Не мучай его" - гласила наскоро нацарапанная записка.
"Ты что же, предлагаешь бросить его здесь?!" - уже собиралось воскликнуть я, но промолчало. Я и само видело, что ноги Драконя отнялись. Не произнеся ни слова, я село на землю рядом с умирающим другом и положило его отяжелевшую голову к себе на колени. Руп примостился рядом.
- Ты не раз спасал мою жизнь и привнёс в неё много радости, - наконец проговорило я, - прости меня и спи спокойно, друг.
Мы не покидали Драконя, пока он сам не покинул нас, а потом продолжили путь в Барсундуквиль.
Сложно передать словами ту боль, что я почувствовало, разрушая чары, десятилетиями сохранявшие мой дом. Трещали и стонали галереи, сминаясь уродливыми гармошками, башни извивались в предсмертной муке, словно гигантские черви, посыпанные солью. В какой-то момент мне показалось, что сквозь грохот и скрежет я слышу, как в лазурном бальном зале жалобно хрустят косточки колонн и звонко плачут зеркала, лопаясь на миллионы осколков. Вечная ночь растворилась в грязно-белых небесах, дворец съёжился, вновь превратившись в мещанскую развалюху. Та часть парка, что выходила за контур тесного дворика просто исчезла. Только тот лоскут сада, что был ближе всего к дому, пока зеленел, но и ему недолго осталось - вездесущий холод залил останки моих владений беспощадной волной, пробравшей меня до костей.
- Вот и всё, - подвело итог я, взглянув на столпившихся поотдаль слуг. Десятки пар пуговичных глазок смотрели на меня с ужасом, растерянностью, а некоторые и с откровенным неодобрением. Всё-таки, они слишком примитивны, чтобы понять. Но они ещё возликуют, когда...
- Так и быть, праздничный ужин к моему возвращению можете не готовить. Но не смейте на меня так смотреть - обратно мы вернёмся уже вдвоём.
"Втроём" - решительно поправил Руп. Я сначала не поняло, что он имеет в виду, а потом категорично возразило:
- Нет, Уру. На этот раз ты остаёшься здесь. Пригляди за поместьем. Вы все свободны, если хотите - можете уйти. Насильно я никого не держу.
Ну почему это прозвучало так грубо?!
" Ваш глаз..." - начал было писать он. Ему всё приходилось излагать письменно, ибо читать мысли я тоже было не способно.
- Это ерунда. Просто перенапряглось немного, - я небрежно улыбнулось, стараясь, чтобы улыбка не вышла похожей на гримасу боли. Мой левый глаз действительно болел так, будто вот-вот лопнет, и уже ничего не видел. Но это не имело значения. Когда я верну Бари, я смогу сделать себе хоть десяток новых.
- До скорого, - бросило я через плечо, уже шагая прочь от сиротливого поместья, испуганно притаившегося среди остатков сада. Куклы и крысы провожали меня напряжёнными тревожными взглядами, но никто из них не пытался меня остановить. Они прекрасно понимали, что это невозможно. Уже к вечеру я было в столице, где меня ждало несколько сотен мертвецов, предназначенных для особой цели.