Не хватало ему еще всевидящего мозгоправа сейчас для полного счастья! Эрик прошагал к дальней стене и закинул папки в сейф. Туда же, где скрывалась от чужих глаз медкарта Нины, и этот факт не остался незамеченным. Зачем ему хранить набор какой-то глупой информации в сокровенном месте? Разумеется, для того, чтобы возвращаться с их помощью в прошлое и заново переживать волнующие моменты, и только Эрику были известны суть и значение этих моментов.
– Кто бы мог подумать, Эрик Манн вдруг задумался об этике! – произнесла Нина с удивлением и вальяжно села на диван, поджав под себя ноги.
– Ну, и с чего бы это вдруг? Задумался о спасении своей души? – спросила она.
Ее усталость, как рукой сняло, и теперь она бодро и даже весело поглядывала на Эрика с нескрываемым интересом. Эрику показалось такое поведение странным. Нина никогда не разговаривала с ним так смело, так дерзко и даже нахально. Весь ее вид выдавал в ней язвительный настрой и желание поглумиться. Что-то тут было не так.
– С чего ты это взяла? – осторожно спросил Эрик.
– Да брось. Ты так и сочишься раскаянием и самобичеванием. Осознал—таки, что ты – плохой мальчик? Сожалеешь, что пришлось убить столько людей? А ведь время вспять не повернуть, и мертвых не возвратить, сколько прощения у них не проси. Смерть – единственное, что нельзя исправить или отменить. Она бесповоротна и окончательна. Но тебе это известно лучше, чем кому-либо, ты ведь стольких закопал в могилы, а еще сжег, повесил, утопил и замучил до смерти.
Эрик медленно обошел стол и встал рядом с ящиком, где хранились шприцы, заряженные транквилизатором. Главное – не думать о них, иначе эта тварь тут же поймает его мысль и, возможно, под действием гипноза транквилизатор он вколет себе, а не ей. Честно говоря, это было бы лучшим исходом, чем пуля в висок. Эрик был не глуп. Более того, за эти месяцы он хорошо узнал Нину, и уже догадался, что последствия сегодняшней ночной резни легли массивным камнем не только на его душу, но и на душу Нины, чем не преминули воспользоваться ее давние «сожители». Они всегда использовали чувство вины Нины для наращивания собственных сил, ведь угрызения совести ослабляли ее. Она видела в себе Монстра, такого же ужасного и безжалостного, и Монстры не упускали возможность согласиться с ней и давить на чувство вины до тех пор, пока она не сдастся и не спрячется глубоко внутри себя, уступив свое место этим тварям.
– Я читал их дела, чтобы найти незамеченные прежде зацепки. Ведь тот, кто управлял марионеткой все еще где-то там, живой и невредимый, – сказал Эрик, пытаясь вложить в голос всю свою уверенность и бесстрашие, чтобы самому поверить в сказанное.
Но эту тварь, что овладела Ниной, было не так-то легко обвести вокруг пальца.
Нина улыбнулась и нарочито растянуто пропела:
– Врунишка…
Ей словно доставляло удовольствие выставлять напоказ оплошности других и высмеивать их. Нина встала с дивана и медленно зашагала к Эрику.
– Нас невозможно обмануть. Эрик, милый, неужели ты до сих не понял?
Нина продвигалась к Эрику, развязывая на ходу пеньюар.
– Я знаю, что обмануть вас невозможно, – отвечал Эрик, следя за ее движениями, словно готовился к атаке. – Но только если я сам не верю в ложь.
Нина замерла. Пеньюар сполз и оголил одно плечо, и теперь груди Нины бесстыже проступали сквозь тонкую сорочку, взывая к мужскому началу Эрика.
– А ты хитер, – прошептала Нина.
Она тяжело вздохнула, словно была раздражена, а потом медленно обошла стол, ведя указательным пальцем по деревянной столешнице, словно издающийся скрипучий звук имел невероятную важность. А Эрик наблюдал за ее приближением и все думал, как бы открыть ящик и достать чертов шприц в одно молниеносное движение.
Но Нина встала перед ним почти вплотную, и ему стоило неимоверных усилий, чтобы не показать свою слабость и даже не подумать о том, что страх норовит его сковать. Эрик только лишь понаслышке знал о ее способностях гипнотизировать людей, и даже не представлял, а как понять, находишься ты сейчас под чьим-то влиянием или нет? Что если ты стоишь и думаешь, что в данный момент просто дружески беседуешь с ней, а на самом деле в твоей руке уже давно лежит заряженный пистолет и его дуло давит тебе на висок?
– Неудивительно, что Нина так превозносит тебя, – говорили монстры губами Нины. – Она верит, что ты можешь ее спасти. Глупо, правда? – усмехнулась Нина.
– Почему же? – дерзко ответил Эрик вопросом на вопрос.
Нина склонила голову набок, точно оценивая его ответ, а может, решительность.