Я выбросила мешок бумаги на диван и толкнула ее к стене, к драпировке шторы над подушками. Я подожгла несколько спичек, подержала их под несколькими газетами, а затем наблюдала, как все превратилось в пламя. Оно перешло в другие, и я бросила несколько пуль в огонь.
- Что ты делаешь? - воскликнула Хэлли.
- Отвлекающий маневр, - сказала я, наблюдая, как пламя поднималось на занавески.
Комната быстро начала наполняться дымом, поэтому я открыла входную дверь и вытащила Хэлли.
Мы выбежали на улицу, прямо в группу инфицированных.
Мы побежали в другую сторону, остановились у еще нескольких.
- Дженна, - сказала Хэлли, боиясь.
Дым валил от входной двери, а затем разорвался один из листов фанеры. Инфицированные повернулись к дому, но когда я потащила Хэлли, они стали следовать за нами.
Затем затрещали пули стали, привлекая полное внимание существ. Я потянула руку Хэлли, и мы бросились к шоссе, наконец, проходя машину на середине дороги. Я замедлилась только когда Хэлли начала отставать.
Мы остановились на мгновение, и, держась за колени и вздымалась, пока мы не перевели дыхание. Солнце надвигалось на нас, и только тогда я поняла, что я не схватила шляпу или солнцезащитный крем для Хэлли.
- Я сожалею, - сказала я, зная, что болезненное выражение Хэлли соответствует моим. - Мы должны спешить, если мы собираемся добраться до Красного холма до наступления темноты.
- Где мама?
- Она, вероятно, почти там сейчас.
- Когда мы доберемся?
- До темноты, если нам повезет.
Я сделала первый шаг, и Хэлли последовала.
Мы держались за руки, летнее солнце жарило безжалостно, на дороге поднималось шипящее тепло. Мои штаны были на дюйм короче, чем они были весной, и штаны Хэлли тоже. Цикады зашипел в траве, когда мы проходили мимо.
Каждые пятнадцать минут или около того, я хотела начать бежать трусцой, но только до тех пор, как Хэлли могла.
- Слишком жарко, чтобы бежать, - сказала Хэлли.
- Но если мы не будем, хоть раз, то мы не сделаем это до наступления темноты.
- Я хочу пить, - сказала она.
Я вытащила флягу из ремня вокруг моей шеи и протянула ей. Она сделала большой глоток.
- Полегче, Pop-Can. Нам должно хватить нас весь день.
- Прости, - сказала она, протягивая его обратно. - Дженна?
- Да?
- Пожалуйста, не называй меня так. Это заставляет меня грустить о папе.
- Прости, - сказала я.
Я видела небольшую группу инфицированных впереди, и я спокойно предупредила Хэлли. Это было не слишком безопасно путешествовать через пшеничное поле, но я решила, что лучше так, чем пытаться обежать их.
- Слушай, звук пшеницы, - сказала я. - Мы можем услышать их приближение.
Хэлли кивнула, и мы нырнули в высокие стебли. Наклонившись, мы прошли на цыпочках мимо полудюжины инфицированных. Среди них было несколько детей, и от этого меня чуть не стошнило. Этого не должно случиться с нами, не раньше, чем мы увидим нашу маму.
После того, как мы были на несколько блоков впереди группы, мы выскочили из стеблей и держали быстрый темп, пока они не были так далеко позади, что мы не могли их видеть.
- Смотри, - сказала Хэлли, указывая на столб дыма в воздухе. - Это наш дом.
- Не вернемся назад теперь, даже если захотели бы.
- Я и так не хочу, - сказала Хэлли.
- Если что-то случится со мной, ты продолжай идти, - сказала я.
- Дженна...
- Я серьезно, Хэлли. Продолжай быть хитрой, пока не дойдешь. Ты знаешь путь. Просто продолжай идти, продолжай слушать, и обращай внимание на свое окружение. И ты дойдешь!
Хэлли закричала, и мы отшатнулись. Большой инфицированный вывалился из пшеницы перед нами, а за ним другой.
- Не подходи! - я крикнула Хэлли. - Следите!
Она была с битой, так что я использовал запас моей пушки, чтобы простелить колени зараженных. Затем я вынула большой нож, заправленный в задней карман штанов и ударила в его глаза. Его руки и ноги обмякли. Затем я повернула винтовку и ударила в голову второго. Она опрокинулся назад, а потом я ударил ее во второй раз. Она не двигалась, но я только держала ствол винтовки в моей руке. Он разломался пополам, когда я ударила ее.
- Нет! - крикнула я, глядя на бесполезный металл в моей руке. Я бросила его на землю и пнула его. - Проклятье! - крикнула я.
Хэлли утихомирила меня.
- Ты не можешь это починить? - спросила она.
Я покачал головой.
- Пойдем! - я взяла ее за руку, и мы продолжили идти по асфальту.
Он был трескучим, горячим и липким, и через некоторое время, мы бросить держаться за руки, потому что руки скользили от пота. Каждые пять минут, я должна была поощрять Хэлли, чтобы она не отставала. Каждую милю мы видели более разложившиеся тела, они были сложены на каждой стороне дороги. Я бы сказала, что их специально убрали, и я знал, что это мама расчистила путь для нас, говоря нам, чтобы мы продолжали идти.
- Хэлли, - сказала я, запыхавшись, - смотри!
Глава 19
- Белая Башня! - сказала Хэлли, щуря один глаз, посмотрев вверх.
Перед нами маячила высокая белая труба, словно маяк, зазывающий в Красный холм. Из шоссе мы перешли на грязь, и наш темп, естественно, оживился.
- Это не так далеко сейчас! - сказала я, побуждая мою сестру. - Еще несколько миль до кладбища, а потом мы практически там!
Мы прошли большой загон. Я вспомнила сотни, если не тысячи, коров слоняющихся там раньше, но теперь их не было. Мы прошли мимо большой кучи трупов зараженных и на всякий случай обошли это место.
Еще через час ходьбы, я остановилась и передала Хэлли фляжку. Она сделала большой глоток и передала его мне. Я сделала то же самое, а потом я потянулась на задний карман за вяленым мясом. Его там не было. Я покрутилась, будто бы я могла увидеть его.
- Должно быть, вывалился, когда я сражалась с зараженными, - плечи Хэлли поникли.
- Все нормально. Давай продолжим.
- Я так горжусь тобой, - сказала я Хэлли.
- Мы почти там, не так ли? И мамы там, так? - спросила она.
В ее голосе слышалась усталость.
- Да, да. Я не знаю, сколько еще, но я знаю, что мы доберемся туда до наступления темноты.
Я надеялась, что я была прав. Солнце все садилось, и мы шли в течение нескольких часов. Мы должны были быть близки.
- Смотри! - указала Хэлли вперед. - Кладбище!
Я схватила ее за руку, и мы побежали к нему, прежде чем повернуть налево.
- Еще пару миль, Хэлли! Мы почти там!
- Она будет так счастлива! Как думаешь, она будет плакать?
- Да. И я буду тоже.
Хэлли и я прослезились. Наши волосы вспотели, наши губы стали сухими и потрескались, наши носы и лбы были ярко-розовые от солнца, и я потеряла счет, сколько дней прошло с тех пор мы принимали душ. Мы выглядели не лучшим образом, как хотелось бы, но маме думаю, будет все равно.
- У меня болит бок, - сказала Хэлли.
- Хочешь, понесу тебя на спине? - предложила я.
Она покачала головой.
- Нет, это замедлит нас.
Я улыбнулась ей. Она была такой умной.
После мили - другой, мы попали на перекресток. Справа, около ста ярдов, был холм, а на другой стороне холма был ранчо. Мой желудок урчал, и мое сердце забилось. Мы были почти там.
- Там холм, - сказала я Хэлли, потянув ее на запад, в сторону заходящего солнца.
Она бросила биту, как будто она, отпуская все плохое, что случилось с нами до этого момента.
- Это тоже хорошо, - сказала она, - скоро стемнеет.
Я хотела бы побежать, но я просто слишком устала, и я знала, что Хэлли тоже.
Таким образом, мы держались за руки, пока мы подошли к холму и перелезли. Я посмотрела на дом в надежде увидеть маму на улице. Два человека сидели на крыше.
- Я думаю, что это мама! - сказала я. - Смотри, Хэлли, на крыше!
Двое мужчин выбежали из дома. Один поднялся вверх по лестнице на крышу, крича, а другой размахивал руками.