— А здесь как оказался?
— Пришёл.
— Вот так просто?
— А зачем усложнять? Мне здесь понравилось. Я начал обживаться, а затем пришли люди.
— Пиздец ты странный, — усмехнулся я.
— Уж какой есть. Чай будешь?
— Не откажусь.
Швеллер молча развернулся и вошёл в дом. Я принял это как приглашение и двинулся следом. Внутри, как я и ожидал, царила спартанская обстановка. Ничего лишнего: только стол, неколько табуретов, кровать и печь. Ну, может, ещё пара шкафчиков, в которых хранились продукты. Остальная часть дома использовалась в качестве сарая. В одной из комнат были сложены дрова, в другой вялились рыба и мясо. Скорее всего, зимой он даже двери в эти комнаты не открывал.
Мы прошли дом насквозь и выбрались на заднем дворе, где под раскидистой яблоней расположился грубо сколоченный стол. На нём стоял самовар с дровяным подогревом. В мирное время это считалось антиквариатом. Любители старины приобретали подобные вещи на специализированных барахолках. Но вряд ли они думали, что когда-нибудь их снова станут использовать по прямому назначению.
— Травяной сбор, — похвалился Швеллер, наливая тёмный напиток из заварника в одну из чашек.
— Скажи, а ты случайно не в курсе, почему все вокруг считают меня спасителем мира? — почему-то задал я давно мучающий меня вопрос.
— Я попросил, — в своей манере, совершенно спокойно ответил он.
— Ну, как-то так я и думал. А смысл?
— Спокойная жизнь. — Швеллер обвёл руками свою территорию. — Думаешь, мне бы дали вот так запросто ловить рыбку и собирать грибы, знай люди правду?
— Почему нет?
— Как давно ты проснулся?
— А какое это имеет значение?
— Думаю… — волхв сделал паузу и постучал указательным пальцем по губам, — месяц.
— М-да, — ухмыльнулся я. — Нихуя не понял, но очень интересно.
— Через месяц ты сам всё поймёшь и вряд ли вспомнишь меня добрым словом за то, что я сделал из тебя героя.
— Я не герой.
— Попробуй объяснить это людям. Ну, как тебе мой чай?
— Вкусный, — честно ответил я. — И с кем ты договорился?
— С твоим дедом… — Швеллер снова сделал паузу и задумался. — Прадедом… не… пра-пра…
— С Исаем, что ли?
— Угу.
— Это многое объясняет. А почему волхв?
— Не знаю, — пожал плечами Швеллер. — Говорю же: людям не объяснить, у них на всё есть собственное мнение. Я просто помогаю им по мере возможностей.
— Значит, ты всё-таки смог стать добрым и хорошим парнем?
— Я ведь не деньги печатаю, чтоб нравиться всем без исключения. Недовольных тоже хватает. Вот ты — зачем пришёл? Наверняка не для того, чтобы поздороваться и вспомнить былое?
— Щекотуха одна попросила о здоровье сына справиться. Сказала, что ты его похитил.
— Ты действительно веришь, что у бесплотного духа может родиться дитя?
— Да мне, честно говоря, насрать. Она обещала помочь, если я верну ей ребёнка.
— Ты ведь через часовенку ко мне шёл? — Волхв с хитрым прищуром посмотрел мне в глаза.
— Ну и зачем спрашиваешь, раз сам всё знаешь?
— Значит, Наталью видел. Так вот: тот, кого щекотуха своим сыном считает, дитя Натальи. Утоп недели три назад, а затем вдруг начал по ночам на берегу появляться, мамку звать. Тебе нужно объяснять, как на это отреагировала убитая горем мать?
— Догадываюсь.
— Угу… Она на следующую же ночь его дождалась и обнять попыталась. А он у неё сквозь руки прошёл. Слава богу, Велентиныч на ночную рыбалку выбрался и увидел, как бедная женщина в воду с камнем на шее лезет. Сдохнуть хотела, чтоб получилось сына своего обнять. А щекотухи твои её уже сестрой нарекли и на глубине поджидали.
— И что ты сделал?
— Ничего особенного. Просто нашёл тело пацана. Похоронили его дня три назад, а заодно и дух успокоили. Вот такая теперь у нас жизнь интересная.
— Значит, всё-таки придётся в Москву скоблить, — вздохнул я и залпом допил остатки чая. — Ну, рад был повидаться, волхв.
— Да иди ты в жопу, — поморщился Швеллер. — Я обычный человек.
— Кто художник? — Я кивнул на нательную живопись.
— Друг твой, Костя, — неожиданно ответил волхв. — Подарок мне сделал, за спасение человечества. Ну и посёлок помог от всякой нечисти защитить. Сказал, что я смогу потоки энергии видеть, а кое-что даже использовать, хоть и непосвящённый. Вот я и использую.
— Ладно, бывай. — Я протянул руку для пожатия. — Хочу ещё на баржу успеть, может, до столицы подбросят.
— А чего там? Умные люди стараются её стороной обходить.
— Разве старейшины не там заседают?