— Это Кот и Кастет! — раздражённо ответил сокамерник, — да потому что они сейчас нас замучают своими песнями!! Это какое-то психологическое оружие пытки!! Мало того, что поют лишь только тюремный шансон!!..
— Тюремный шансон? Что это? — перебил его я.
Тот недоумённо посмотрел на меня, махнув рукой:
— Неважно…, — и продолжил, — так ещё и петь не умеют!! А-а-а!! Хоть вешайся!! Что тут добавить?! Кот он! Кот!
Да, забавно! — подумал я про себя, — Мышь и Кот… Больших антиподов сложно придумать! Нелегко вам вместе!
Тем временем наши охранники уже передали ключи от камер и оружие своим сменщикам и направлялись к выходу из перехода.
— Ну что, грызун…? — Кот подошёл вплотную к нашей клетке, — какой вкусный кусочек сыра поместили в твою мышеловку, а?!!
Бандит внимательно осматривал Марину:
— Изысканный кусочек… Моцарелла что ли?!!
— Не про твою спагеттину, Котяра! — язвительной шуткой отозвался Мышь.
Кот злобно посмотрел на него, затем вновь перевёл взгляд на девушку, клацнул зубами, словно что-то кусая, развернулся и отошёл от клетки. Присел на перевёрнутое ведро рядом с Кастетом, настраивавшим свой инструмент, подтягивая за колок третью струну. Тот проверил звучание всех струн, взяв пару аккордов, — Отлично!!
— Ну что нашу любимую…?!!
— Поехали!!
Зазвучала музыка. Ничем непримечательная, не многим отличающаяся по изысканности, виртуозности и звучанию от тех, что можно было услышать на других станциях.
— А-А-А!! — протяжно завопил Мышь, затыкая свои уши указательными пальцами.
Зазвучал голос Кота — да, мурлыканием это было трудно назвать. Хотя тут в метро слух и голос — это не главное. Главное, чтобы у поющего душа пела!! Да и в песне тоже хотелось бы слышать душу!!
Я внимательно вслушивался в слова. Тюремный шансон — так этот жанр назвал Мышь. Я не знал, что это, и было просто интересно понять. Прослушал одну песню… вторую… третью… Мышь уже не затыкал уши, а лишь молча сидел, устало опустив голову и слегка мотая ей из стороны в сторону, не желая смириться с этой, по его словам, пыткой.
Не сказать, чтобы и мне пришлись по нраву звучавшие песни. Самыми часто употребляемыми в них словами были «зона», «мусора», «срок», «колючка» и «мать». Я не мог понять всей тоски, звучащей в текстах, но чувствовал, что в некоторых из них какая-никакая, но всё-таки была душа. Израненная, измучавшаяся, раскаивавшаяся.
Непроизвольно, сам того не замечая, там, где получалось угадать рифму, или когда шёл повтор припева, я начал тихо подпевать.
— Неплохо поёшь…
— Что?
— Неплохо поёшь, говорю…, — поднял голову Мышь, — а на гитаре играть умеешь?…
Я неуверенно кивнул головой, не понимая, к чему тот клонит:
— Ну, также… На уровне этих двоих…
— Вот и чудненько! — сокамерник подобрался к нам поближе.
Вклиниваясь между мной и Мариной, он приобнял нас за шеи и негромко прошептал:
— У меня есть план…
Эту песню я уже слышал. Кот и Кастет до этого уже исполняли её. И поэтому повторять слова, громко подпевая бандитам, не составляло большого труда.
— Ты знаешь эту песню? — Кот прервался и с изумлением обратился ко мне.
— Нет, — я замотал головой, — не знаю… Просто слова хорошие… Схватываются налету…
По довольным улыбкам охранников было видно, что мои слова глубоко и приятно задели их за живое.
— Да и поёшь ты хорошо! — добавил Кот.
Я никогда не считал, что умею петь, а тут уже второй человек мне об этом говорит!!
— А сам что-нибудь можешь сыграть?!
— Сыграть…? Ну, если только что-то из другого репертуара…, — я непринуждённо пожал плечами.
— Давай!! — радостно встрял Кастет, — только что-нибудь крутое!!
Кот взял автомат и направил его в мою сторону. Кастет открыл ключом замок на нашей камере, распахнул дверь и протянул мне гитару.
— Выходи!! — приказал Кот.
Я вышел, держа инструмент в руке, под прицелом дула автомата. Кастет запер за мной дверь клетки.
— А девушку можно?! — спросил я.
— А это ты у девушки спроси… Можно её или нет…?! — расхохотался Кот.
— Нет, я в смысле выпустить её вместе со мной…?
Охранники нервозно переглянулись.
— Она просто вселяет в меня уверенность. Чем она ближе, тем меньше я стесняюсь петь, — пояснил я.
Глупое. Очень глупое пояснение. Но ничего лучше так сходу я не сумел придумать.
Бандиты всё также в смятении переглядывались.
Главное не дать им сейчас очухаться — давить… давить!!
— Да и ритм она на вёдрах неплохо отбить может…
Последняя фраза больше всех шокировала именно Марину.
— Хорошо, — выдавил Кот и кивнул Кастету.
Снова раздался металлический лязг навесного замка, и дверь вновь распахнулась, выпуская очередного пленника. Марина вышла и встала рядом со мной. Мышь, как и прежде, остался один в своей запертой клетке.
Под внимательным взором охранников я взял первый аккорд — стандартный первый аккорд для любого человека, взявшего гитару в руки — Am. Марина же села у перевёрнутого ведра, положив на него свои ладони, готовая делать вид умелого отбивания ритма.
— Что петь-то будешь?
— Раньше это называли дворовые песни. Кажется, в стиле рок.
Я собрался с духом… Am… стандартный классический бой… F… Dm… G… E… Несложные аккорды… Простая мелодия… Марина без проблем смогла подстроиться под звучащую музыку… Я начал петь…
Бандиты внимательно наблюдали и слушали. Напряжение всё ещё витало в воздухе, но желание вживую услышать что-то новое перебарывало всё остальное в них.
Тем временем из моих уст уже доносились слова припева:
Я смотрю на эти лица — кто кем стал теперь?
Десять лет назад десятый класс…
Каждый выходил в мир через собственную дверь –
Кто мог знать, что ждёт снаружи нас…?!
Ближе ко второму исполнению этого припева охранники начали двигать головами в такт музыке. Напряжение улетучивалось. Первая песня прошла на ура!!
— Давай-давай, продолжай, маэстро!! — подбадривал Кот, призывая спеть ещё что-нибудь.
Кто больше прав? Чей круче нрав?
А я просто лучше сжигаю мосты.
Зачем тебе смотреть в меня? –
Всмотрись в себя — что видишь ты…?
Марина по возможности пыталась мне подпевать, добавляя песням какой-то непередаваемый слегка уловимый колорит. Кот отставил автомат, прислонив его к стене. Оба бандита сидели на вёдрах, с наслаждением слушая незнакомые, но явно понравившиеся им, песни. На третьей песне Марина отбивала ритм, стоя, зажав ведро между бёдер, что привело охранников в неописуемый восторг!!.. В расслабляющий восторг!!
Красавица начала всё больше оказывать знаки внимания Кастету, и даже перешла к кокетливому заигрыванию. Я допевал уже где-то шестую или седьмую песню:
И упасть опалённым звездой по имени Солнце…
— Молодчик!! Молодчик!! — эмоционально отозвался Кот.
Слово «солнце» непроизвольно заставляло ностальгировать любого жителя метро, кто старше лет двадцатитрёх-двадцатичетырёх, тех, кто ещё видел и помнил его. И даже мужчины не стеснялись при этом своей одинокой катящейся по небритой щеке слезы.
Марина стояла сзади Кастета. Её руки плавно скользили по его плечам, груди, обнимали за шею. Прохладные потоки выдыхаемого из ноздрей воздуха приятно щекотали где-то в районе левого уха.
Я, спросив разрешения, взял паузу, чтобы перевести дыхание и отдохнуть.
Взял гитару за гриф, осматривая её… Обычная… Обычная акустика… Довольно дешёвая в свои времена… В метро же любая гитара стоила приличных денег, несмотря на её качество… Грязные металлические струны далеко расположены от поверхности засаленного грифа, что больно, особенно если с непривычки, режет подушечки пальцев. Но звук был хороший. Инструмент звучал!!
— Гитару жалко…
— Что? — спросил Кот.
— Гитару жалко…, — повторил я, занося её над головой для последующего удара…
Ждем продолжения…