Спрятав значок, детектив Ли приставил стул к кровати и не спеша сел, предварительно подтянув брюки на коленях, достал из другого нагрудного кармана маленькую записную книжку в бежевой обложке, щёлкнул ручкой и посмотрел на меня, готовый слушать.
— На самом деле, я ничего не знаю. Если только, что меня нашли на дороге с распоротым животом и привезли сюда… До сих пор не верю.
— Мне очень жаль, что так произошло, — отозвался детектив Ли. — А кто вам это рассказал? Врачи?
— Нет, друг.
— Ясно. Надо будет обязательно побеседовать с этим другом, — пробубнил под нос детектив и что-то записал в книжку. — Вы помните, что с вами произошло?
— Нет, не помню. А всё, что знаю, так только в общих чертах.
— Не помните, значит, — промычал Ли. Какое-то время он изучал записи в книжке и задумчиво щёлкал ручкой, но, поглядев на меня, спросил: — А повторите ещё раз, как вас зовут?
— Том Стив.
Странный вопрос: сам же только что обратился ко мне по имени.
— Хорошо, мистер Стив. Надеюсь, вам известно, что вас нашли без вещей, в том числе и бумажника с документами, и вашу личность не удавалось подтвердить пока некий, — детектив посмотрел на страницы книжки, — Гордон Уилсон не обратился в участок и не опознал вас. Так же нам не удалось найти вашего имени ни в списках владельцев недвижимости, ни работников, ни где-либо ещё, ни в этом городе, ни в ближайших, как, например, Денвер. Почему? Вы иммигрант? Беглец?
— Нет, я сюда просто в гости приехал. А так из Нью-Йорка.
— М-м-м, очень любопытно. И тогда кем вам приходится мистер Уилсон?
— Дядей моего друга. Я сюда с друзьями приехал.
— Понятно. — Детектив Ли снова замолк, погрузившись в записи. — Скажите, мистер Стив, — он исподлобья поглядел на меня, — а машина? Мистер Уилсон упоминал, что у него пропала машина. Вам что-нибудь известно?
— Ну… Он мне её иногда одалживал, чтобы покататься по горам, и последнее, что я помню, это как раз то, как я на ней ехал.
— Когда в последний раз мистер Уилсон вам одалживал машину?
— А я помню, что ли? Я какое сегодня число даже не знаю, и сколько здесь уже лежу тоже.
— Даже примерной даты не назовёте?
Мне пришлось считать: вспоминать, когда прилетел в Колорадо и сколько дней уже здесь провёл. Получилось примерно двадцать третье сентября. Когда я это сказал, детектив довольно хмыкнул и перевернул страницу в книжке.
— Что ж, теперь начнём по-нормальному, — пробормотал он и сказал уже громче: — Итак, мистер Стив, ночью двадцать четвёртого числа вас нашли на обочине серпантина в очень тяжёлом состоянии и отвезли в больницу города Эстес Парк. Вечером двадцать третьего числа вы покинули дом Мистера Уилсона на его машине. Замечу, что уехали вы из города Денвера, а обнаружили вас недалеко от въезда в Эстес Парк, который находится по другую сторону горного хребта. Зачем вы туда ездили?
— Эстес Парк? Впервые слышу об этом городе. Мне незачем туда ехать — я всегда только по серпантинам катался, и всё.
— Весь день катались? — Ли близоруко сощурился.
— Да, наверное… Нет, я помню, конечно, как заходил в одно кафе — название не скажу, но там продавали вкусный вишнёвый пирог — или выходил размять спину, но это совсем ненадолго. Так что да, я катался весь день.
Детектив что-то записал в блокнот.
— А перед тем, как сесть за руль, вы ничего не употребляли?
— Нет.
— Даже сигаретку не выкурили?
— Я не курю.
— И даже ни к кому не заезжали по пути?
— Я здесь никого, кроме Уилсонов, не знаю, так что нет, не заезжал. И что это вообще за вопросы?
— Это вопросы, способствующие развитию расследования, мистер Стив, — понизив голос, ответил детектив Ли. — Я раскрываю преступление и, раз вы так резко реагируете на подобные вопросы, буду рассматривать этот момент тщательней, понятно? Теперь продолжим. В какой одежде вы были?
— Будете искать мою одежду?
— Да. Это будет ценная улика, — серьёзно отозвался детектив.
— Что ж… — Я задумчиво прочистил горло. — Вроде бы, я тогда был в чёрной футболке, клетчатой рубашке, знаете, она такая плотная, тканевая, и обычных джинсах.
— А обувь?
— Обувь? Может, вы у меня ещё спросите, какие трусы были? — саркастично произнёс я.
Детектив оторвался от записей и, глянув исподлобья, без толики шутки сказал:
— Это будет полезная информация.
— Обычные найковские кроссовки, — ответил я после молчаливой паузы, вновь прочистив горло.
Про трусы решил тактично промолчать: говорить о них не было смысла, да и атмосфера была слишком уж напряжённая. То ли это тяжёлый взгляд детектива, то ли его голос, то ли ещё что-то не давали расслабиться. Пусть я и лежал в постели, воображение настойчиво рисовало комнату допросов, где задают сухие вопросы и требуют на них такие же сухие и чёткие ответы.
Хотелось уже поскорее закончить, но детектив всё задавал и задавал вопросы безжизненным голосом, механически помечал что-то в записной книжке и искоса посматривал на меня.
В дверь постучали.
Дверь тихо приоткрылась, и в палату заглянула лысая голова с воистину шикарными густыми усами, чем-то напоминающими усы Эркюля Пуаро — разница была лишь в том, что у одного они были полностью чёрные, а эти с серой проседью. Я знал только одного человека с такими усами. Гордона Уилсона. Заметив детектива, он неловко замер на проходе, какое-то время таращился на нас и неловко попятился назад, чем вызвал в коридоре приглушённое шипение и шёпот.
— Вы Гордон Уилсон? — спросил детектив Ли, с любопытством разглядывая Гордона.
— Да. — Тот тут же замер и посерьёзнел. — Что-то нужно?
Ли встал и жестом указал Гордону пройти и сесть на освободившееся место. Вслед за Гордоном в палату зашли Марта, Артур и Джесс и неловко столпились рядом, взволнованно переглядываясь.
— Скажите, мистер Уилсон, вы давали Томасу Стиву свою машину двадцать третьего августа? — Гордон кивнул. — А можете назвать марку и цвет машины?
— Вы нашли её? — с надеждой в голосе воскликнул Гордон.
— Давайте, вопросы здесь задавать буду я. У меня нет времени на беседы, уж извините.
Гордон притих и покорно ответил на вопрос — детектив сверился с записями, сделал пометку, захлопнул книжку и звучно выдохнул.
— Вы нашли её? Почему вы молчите? Я же имею право знать.
— Мы нашли её, да, — выдохнул детектив Ли. — Но она в очень плохом состоянии.
Все молчали. И непонимающе глядели, то меня, то на Ли, то друг на друга. Волнение в их глазах засияло сильнее и окутывало и меня.
— Что это значит? — робко, еле слышно спросила Марта, теребя ремешок старомодной рыжей сумки.
Раздался глубокий вздох и шуршание ткани: детектив Ли вытащил какую-то квадратную пачку плотной бумаги и протянул её Гордону.
— Это фотографии машины, которую мы нашли на обочине одного серпантина. Это в десяти милях от места, откуда привезли мистера Стива.
Гордон дрожащей рукой принял снимки, мельком взглянул на них и сдавленно простонал. Марта со слезами на глазах бросилась к нему: видимо, уже посмотрела на фото. Теперь, тревожно переглядываясь, их просматривали Артур и Джесс.
— Что там? Дайте мне посмотреть.
— Том, я думаю, что сейчас тебе не сто…
— Артур, дай мне эти фотографии! — закричав, перебил его я.
После нескольких переглядываний и немого диалога фото оказались у меня. Я ожидал увидеть машину, разбитую, но машину… только то, что ограждала чёрно-жёлтая лента, было сложно назвать «машиной». Это был кусок металлолома. Бывший капот смялся в гармошку до пассажирских сидений, покорёженные двери оттопырились или вообще валялись на взрытой земле, и только более или менее уцелевший бампер напоминал, что когда-то это была старенькая семейная легковушка девяностых годов.
Другой снимок — крупный план водительского места. Точнее того, что от него осталось. Было уже невозможно разобрать, где здесь панель управления, руль или сиденья: всё торчало острыми углами и ошмётками искусственной набивки, подранными лоскутами свисала подушка безопасности и везде валялись мелкие осколки, испачканные в бурых пятнах крови. И склон горы — он был здесь хорошо виден — словно раскрошился от неистового удара, разошёлся трещинами.