— Не подскажете, какая-нибудь машина или автобус в сторону железной дороги есть?
— Автобус ходит раз в неделю и то, не до железной дороги, а до города, а попутные машины бывают иногда, их ловить надо, да и то не здесь, а в поселке.
— А поселок где?
— Так вот я иду.
— Можно я с вами. Давайте сумку, я помогу вам.
— Бери, тащи, если можешь.
Медленно топаю со старушкой по дороге, удаляясь от тюрьмы.
— Я вижу, что ты действительно парень не плохой, — болтает со мной старушка. — Сегодня какая-нибудь машина навряд ли уедет из поселка, зато завтра рано утром в город направляется грузовик за продуктами. Если хочешь я поговорю, тебя захватят, а пока ночь переночуешь в моем доме.
— Если так, то я не против.
Впереди показались первые деревянные избы и небольшие каменные домики.
— Ух ты, за столько дней, первое жилье увидел.
— Этот поселок выстроен для семей охранников и обслуживающего колонию персонала.
— Простите, а вы кто?
— Кто- кто, старуха, бывшая жена коменданта колонии. Муженек-то, помер, царствие ему небесное, а мне некуда было уехать, так и осталась здесь свой век доживать. Начальство, в память о муже, помнит обо мне, подкармливает. Вот продукты домой тащу. Ты-то небось голоден?
— Да.
Мое вяленное мясо и рыба кончились только вчера.
— Ну вот, чего-нибудь придумаем на вечер.
Идем по поселку, все для меня, как-то необычно — где то орут петухи, скрипят ворота, дымят трубы. На улице несколько грязных детей играют в прятки. Мы подходим к черной, чуть скошенной на бок, избе.
— Сынок, ты посиди здесь на крыльце, а я сейчас через два дома сбегаю к соседу у которого машина, договорюсь о тебе завтра.
— Хорошо, бабушка.
Валюсь на ступеньки и с наслаждением вытягиваю ноги.
Она пришла минут через пятнадцать, хмурая и расстроенная.
— Ты случайно не лейтенант Комаров?
— Да, я, — от удивления даже поднялся. — Откуда меня здесь знают? Сообщили из моей части что ли?
— Плохо твое дело, лейтенант. На тебя пришел заказ.
— Не понял.
— Чего не понимать-то, подняты все стражники, мужики ближайших и дальних деревень для твоей поимки. Приказано считать тебя беглецом. Большая награда будет тому, кто тебя убьет.
— Да что же такое делается? Я же не преступник, иду к своей части.
— Это я не знаю, кому ты там перешел дорогу. Факт остается фактом. Не возьмет тебя завтра мой сосед в город, не хочет потерять голову, если посадит в машину.
— Вот так новость. Что же делать? Может пойти к начальнику колонии…
— Не делай глупостей, начальник тебя не примет, а если узнает, что ты здесь, может сам с удовольствием будет за тобой охотится. Вот что, молодой человек, сначала давай перекусим и сообща покумекаем, что тебе делать дальше.
Мы заходим в избу. Пока я сижу на лавке и мучительно думаю, что делать, старушка раскочегарила плиту и вскоре ароматный запах гречихи заполнил все пространство.
— Иди поешь.
Передо мной стоит миска с ароматной кашей. Пока я ее наворачиваю, женщина задает мне вопросы.
— Так выходит ты из тех военных, которых загоняют в тайгу для выживания?
— Да, я из такого отряда.
— Здорово ты видно насолил начальству. За двадцать лет, как создали ваш центр, это третий случай, когда дали команду всем стражникам порядка, жителям деревень и поселков нашего района вылавливать вашего брата.
— А тех поймали?
— Кого?
— Ну тех, на которых до меня был заказ.
— А как же, их убили в тайге. И тот кто убил, получил хороший приз.
— Но наших ребят очень часто забрасывают в тайгу…
— На них не приходило указание сверху, так что те почти все возвращались. Если уж они и гибли в лесах, то только по своей глупости и от страха.
— Значит мне придется опять пробираться по тайге.
— Придется. Стражники порядка натасканы на ловле зэков, бежавших из тюрем и колоний, знают в лесах, каждую тропку, все ложбинки, каждый кустик, так что надо быть очень осторожным. Как можно дальше держаться от жилья и дорог и больше придерживаться ручьев и речек.
— Почему?
— У тех, кто за тобой будет гнаться, могут быть собаки. Сбить след можно только в воде.
— Все понятно.
— Сейчас ты попьешь чайку, отдохнешь часика два и давай… уходи. Не хочу неприятностей от нашего начальства, а то не будут еще оказывать помощь.
Опять в лесу. Теперь у меня все на нервах. Слух обострен, иду по кошачьи, переступая с пятки на носок, внимательно изучаю окрестность и землю под ногами. Начало темнеть, пришлось залезть на ель и пристроиться для сна.