Еще меня немного удивило то, что тут не было слуг, которых, могу поспорить, было полно в других клубах. Приходя в это здание, находящееся на улице Тампль, мы сами наливали себе напитки и раскладывали еду по тарелкам. Разве что уборкой и мытьем посуды тут занималась клининговая компания, которую Арне вызывал на следующий день, после наших встреч. Он лично приезжал, чтобы впустить их и мне повезло, что в то утро я успела уехать до того, как приехал парень. Конечно, если моим монстром не является сам Арне и именно он оставил меня тут.
Еду в клуб всегда доставляли из ресторана Реми, а Этьен привозил вино и другие алкогольные напитки. Женевьева снабдила клуб бокалами из чешского стекла и стаканами из хрусталя, за которыми она лично ездила в Ле-Ман в свободное от репетиций время. Таковым было правило клуба — после вступления, каждый его участник должен был дать что-то «Женесе». Арне говорил, что после того, как я стану его полноправным участником, а парень был уверен в том, что я пройду испытательный срок, он хотел бы, чтобы я принесла сюда пару картин, которые могли украсить главную гостиную. Теперь же я думала о том, что лучше я сожгу свои работы, чем позволю им висеть в этом чертовом клубе.
Когда я пришла в клуб, Реми с Этьеном разговаривали насчет возможного сотрудничества. Реми хотел закупать вино для своего ресторана у Этьена, поэтому они, сидя в дальнем конце комнате на креслах, были увлечены своей беседой и на мое появление не обратили ровным счетом никакого внимания. Женевьева, услышав хлопок двери, тут же обернулась ко мне и замахала рукой, приглашая подойти к ней. Она с Арне стояли около открытого окна и курили. Она тонкую сигарету, а он сигару.
— Клоди, ты опоздала, — Женевьева приобняла меня одной рукой, когда я подошла ближе. От нее исходил резкий запах сигаретного дыма и я не смогла сдержаться, чтобы не поморщиться. Арне был единственным членом нашего клуба, кто курил и Женевьева, желая проводить с ним больше времени, тоже пристрастилась к табаку. Теперь они вместе ходили к окну, чтобы покурить.
— Много работы, — я обняла девушку в ответ, после чего повернулась к Арне. Все такой же улыбчивый с добродушным взглядом, он стоял, прислонившись к подоконнику, и выдыхал из губ дым. — Привет, Арне.
— Привет, Клоди. Рад тебя видеть. С тобой этот вечер кажется еще ярче, — парень, как всегда, не упустил шанса одарить меня комплиментом. Я не смогла удержаться и окинула Арне внимательным взглядом. В свои двадцать четыре, он все еще был слишком ветреным, словно в душе этот парень все еще являлся взбалмошным подростком. Арне был неприятен мне из-за его любвеобильности к девушкам, но, почему-то стоя вот так вот рядом с ним, я не могла поверить в то, что насильником мог быть Арне. Мне не верилось, что этот простодушный парень, может быть монстром. Но я все равно не исключала этой возможности, ведь Этьен и Реми тоже не особо походили на насильников.
Арне предложил налить мне вина, но я сразу же отказалась, ощущая, как меня передернуло от мысли опять выпить алкоголь. Вместо этого я пошла к кухне, чтобы заварить себе чая. Когда я проходила мимо Этьена и Реми, парни, наконец-то, заметили мое присутствие и ненадолго отвлеклись от своего разговора. Этьен поздоровался своим грубым голосом, а Реми лишь безразлично кивнул.
— Зачем ты приглашала Веву в галерею? — до меня донесся вопрос Реми, уже, когда я свернула в коридор. Я сделала несколько шагов назад и выглянула в гостиную, держась за угол стены, после чего кинула на Реми раздраженный взгляд. Он встал с кресла и пошел ко мне, оставляя Этьена одного.
Конечно, я знала, что Вева расскажет своему жениху о том, что я пригласила ее посмотреть картины. Скорее всего, она докладывает ему о каждом своем шаге, напрочь забыв о том, что у нее может быть личное пространство, но я совсем не ожидала, что моя встреча с Вевой так сильно заденет Реми, что он даже решит завести со мной разговор. Это меня насторожило. Неужели, Реми, тебе есть, что скрывать?
— Глупый вопрос, — я фыркнула, отходя на шаг назад, опять оказываясь в коридоре. Реми подошел слишком близко и мне была неприятна эта близость, точно так же, как меня нервировали запах его терпкого одеколона и небольшая родинка около левого уголка губ, которую я отчетливо видела с такого небольшого расстояния. — Я хотела продать Веве, какую-нибудь из своих картин. В отличие от тебя, у нее хороший вкус и твоей будущей жене мои картины нравятся. Зачем еще мне нужно было бы приглашать ее в галерею?