Поскольку Арне не было, сегодняшнюю встречу клуба решили провести в ресторане Реми, намереваясь хоть немного сменить обстановку. Рори, Этьен и Жорж пришли раньше, но сам владелец этого заведения опаздывал, из-за чего Жарж, имея очень неусидчивый характер, пошел ждать его около входа в ресторан.
Поднеся к губам бокал с шампанским, Рори сделала небольшой глоток, пачкая своей помадой край стекла. Ей нравился ресторан Реми, хотя она, из-за постоянных репетиций, не имела возможности постоянно сюда ходить. К счастью, Реми намеревался открыть еще несколько своих ресторанов и Рори пообещала себе, что постарается чаще посещать их, стараясь окунуться в невероятную атмосферу уюта, которую только Реми мог создать в своих ресторанах.
Поставив бокал обратно на стол, Рори кинула беглый взгляд на Этьена, который тоже остался сидеть за столом. Девушка все еще не могла привыкнуть к угрюмости этого парня, из-за чего они часто не общались, но Рори, все равно, испытывала к нему теплые дружеские чувства. Впрочем, своими друзьями она так же считала остальных членов клуба.
- А вот и опаздывающий, - сказал Жорж, подходя к столику вместе с Реми.
- Я уже сказал, что я пришел вовремя, - Реми раздраженно фыркнул, отодвигая стул и садясь на него. Сегодня у парня тоже было не самое лучшее настроение, что выражалось в его хмуром выражении лица.
И все равно, Рори не нравилась вся эта атмосфера. Она не хотела лезть в чужое дело, но у девушки было жуткое желание хотя бы немного поднять настроение своим друзьям. Не зная, что еще она может сделать, девушка решила, что может попытаться найти ту девушку. Если парни убедятся в том, что с Клоди Дюбуа все хорошо, возможно, их настроение значительно улучшится.
Для начала, Рори решила расспросить у своих знакомых. Может быть, кто-нибудь из них знает, как связаться с Клоди Дюбуа. Ну, а если это не поможет, Рори была готова нанять частного детектива.
Шаг второй...
Страшное место. Там нет просвета хотя бы тусклых лучей и, куда не посмотри, увидишь лишь беспроглядный мрак и дикую угрюмость. Глаза болезненно жжет от всепоглощающей темноты и по коже пробегают зудящие мурашки. Не слышно ни собственного дыхания, ни биения сердца, хотя, если уловить хотя бы частичку этого места, внутри все сжимается и руки начинает пробивать дрожь, из-за жуткого страха, рвущего нервы на клочки, словно нити. Чувство тревоги завопит с небывалой силой, оглушая, словно сотня оркестров, ведь, стоит только потерять бдительность, как из темноты, не спеша, выйдет жестокий зверь, царапая пол своими массивными, когтистыми лапами. Он окинет свою жертву взглядом алых глаз и угрожающе зарычит, собираясь разорвать на части любого, кто хотя бы попытается оставить тут частичку себя.
Этим местом, являлось сознание Арне Габена и его внутренний зверь, будет до последнего защищать свои владения, чтобы больше никто и никогда не смог стать достаточно близким для парня. Привязанность делает людей слабыми и уязвимыми. Она застилает собой разум, смягчая чувство самосохранения и не дает увидеть истинную суть происходящего. К сожалению, даже самые близкие люди, рано или поздно, вонзят нож в спину, таким образом, совершая неминуемое предательство. Именно поэтому Арне больше не собирался никого подпускать к себе достаточно близко, чтобы не стать уязвимым перед этим человеком.
Захлопнув за собой входную дверь, Арне взял с тумбочки зажигалку, холодящую сталью кожу ладони и закурил сигарету. Его номер в гостинице уже насквозь пропах горьким дымом и, кажется, этот удушающий аромат впитался в самого парня, цепко въедаясь в кожу и светлые волосы. Отдаленно были ощутимы нотки его терпкого одеколона, но, еще несколько сигарет, и они вовсе растают.
Держа фильтр сигареты зубами, Арне, направляясь к окну, снял с себя пиджак и кинул его на кожаный диван, после чего туда же полетел его узкий галстук. Расстегнув верхние пуговицы рубашки, тем самым открывая вид на идеальные ключицы, парень распахнул окно и, с первым дуновением сильного ветра, впустил в комнату летний душный воздух. Глубокая тяга, сигарета сильнее затлела и легкие наполнились дымом. Табак уже не успокаивал, но становился некой извращенной традицией.
Едкий дым, оставаясь на губах легкой горчинкой, пробирался внутрь его тела, точно так же, как и едкие мысли заполняли голову парня, кружась бушующей воронкой над внутренним огнем его ярости и раздражения.