***
Я не особо любила гостиницы, поскольку относилась к тому числу людей, которые не чувствовали комфорта находясь номерах, ведь я прекрасно понимала, что в этих кроватях уже спали сотни человек, а горничные не достаточно тщательно выполняли свою работу, из-за чего, в душевой кабинке и в умывальнике я увидела сильный грибок. Но выбора у меня не было, а на более презентабельную гостиницу я пожалела денег, поскольку не видела смысла переплачивать за одну ночь. Да и я так устала, что уже в десять часов легла спать, чудом вспомнив, что я еще не оповестила Гросье о том, что утром в мастерскую не приду. Поэтому, прежде чем заснуть, я отправила женщине сообщение, что в Париж вернусь завтра ближе к вечеру.
Поскольку от постельного белья исходил слишком приторный запах стирального порошка, от которого разболелась голова и меня начало подташнивать, сон был беспокойный, но когда я утром выселилась из гостиницы и прошлась по свежему воздуху, мне стало намного легче.
Я не думала, что останусь в Руане на два дня, но, на всякий случай, брала с собой одежду, в которую смогла бы переодеться, если бы мне в платье было неуютно. Поэтому, воспользовавшись этой запасной одеждой, сегодня я надела джинсы, свободную футболку, кепку и обулась в кеды. Из-за тяжелого и беспокойного сна, у меня не было желания краситься, поэтому я предпочла простоту и легкую растрепанность в своем внешнем виде.
Поела я в ближайшей кафешке, после чего пошла на местный рынок и купила там немного овощей для Лотера. Еще, в одной лавке я приобрела пару тарелок, так как оставлять овощи в пакете посчитала кощунством. И, естественно, я не забыла про Модеста. Он однажды обмолвился, что любит сушенные финики и я специально потратила не маленькое кольчество времени, чтобы найти их.
В больницу я приехала ближе к одиннадцати, опять добираясь до нее на автобусе. Солнце к этому времени уже находилось высоко в небе и его лучи нещадно палили, угнетая невыносимым жаром. Поэтому в больницу я зашла понурая и вялая, еле перебирая ногами.
Не желая подниматься по лестнице и тратить на это силы, которых у меня просто не осталось, я решила воспользоваться лифтом, но добравшись до палаты Лотера, столкнулась с новой проблемой. Моя рука была занята пакетом с овощами, из-за чего дверь было не так просто открыть. Поэтому, раздраженно закатив глаза, я нажала на ручку локтем левой руки, после чего толкнула дверь коленом, явно не рассчитав силы из-за чего она, с громким хлопком, ударилась о стену.
Лотер, до этого спокойно спавший, подскочил на кровати и ошарашенно посмотрел в мою сторону широко раскрытым глазом, в котором тут же испарилась вся сонливость. И когда парень понял, что это был за звук, на его лице отобразилась жгучая злость, а губы скривились в гневном оскале.
- Не нужно на меня так смотреть, - я еле сдержалась, чтобы не засмеяться от того, как нелепо сейчас выглядел парень. – Ты вообще должен меня боготворить. Я купила тебе овощей, - я подняла вверх пакет с едой, после чего ногой толкнула дверь, чтобы она закрылась.
- Тебя стучать не учили? – вспыльчиво поинтересовался парень, резкими движениями потирая рукой часть лица, не закрытую бинтами. – Я вообще-то мужчина и мало ли чем я мог сейчас заниматься.
- Чем, например? – спросила я, ставя пакет с овощами на подоконник, а свою сумку на пол рядом с креслом. – Максимум, что мне грозит, так это увидеть тебя голым, если ты решишь переодеться. Да и то это лишь в том случае, если ты забудешь закрыть дверь. Но, я думаю, что как-нибудь переживу это зрелище.
- В тебе есть хотя бы толика стыда? – Лотер сузил глаз, вцепившись в меня взглядом своего голубого глаза. Он все еще был раздражен и зол, но пытался себя сдерживать. – Или тебя совсем не засмущает вид голого мужчины?
- Вид обнаженного мужчины засмущает, - я кивнула, вспоминая, что голых парней я видела лишь, когда рисовала с натуры в Десин Дарт, но уже тогда чувствовала себя не совсем уютно, из-за холста глазея на причендалы моделей и уж тем более, рисуя их. – Но в тебе я мужчину не вижу. Ты для меня, как девушка, - я пожала плечами, говоря чистую правду. Мне было настолько легко общаться с Лотером, что его пол для меня просто не имел значения.
- Неужели? – парень хищно оскалился и, в один момент, атмосфера в палате стала более холодной и даже нагнетающей, будто солнце внезапно зашло за тучи и из окна подул ледяной воздух, неприятно покалывающий кожу. Лотер пальцами невредимой руки поддел низ футболки и потянул ее вверх. Только сейчас, смотря на это действие, я поняла, что, скорее всего, сегодня утром, с него сняли часть бинтов и большая часть кожи теперь не была скрыта под ними. Торс парня оказался подтянутым и рельефным, но кожа на нем шла красными пятнами. Это как раз были те ожоги, которые со временем заживут и я знала, что под оставшимися бинтами скрываются по настоящему страшные ожоги, но, судя по тому, как парень двигался, он шел на поправку и кожа болела не так уж и сильно.