— Ты… а-а-а! Что ж ты смотрел, скотина, а?… — И, говоря это, князь совсем близко пододвинулся к нему. — Что ты, смотрел? Я у тебя спрашиваю?..
— Ви-виноват-с!
Князь взмахнул палкой и хотел ударить, но не ударил, а как-то вдруг круто повернулся и пошел прочь.
— К чорту его! — крикнул он на ходу. — Чтоб духу не было!..
Сопля обернулся и, обведя всех нас испуганными, страшными, недоумевающими глазами, согнулся и, как побитая собака, пошел прочь по направлению к кухне.
— Подлец! Скотина! — крикнул ему вслед управляющий в добавил, обращаясь к нарядчику: — Сегодня же чтоб не было его… Слышишь?..
— Слушаю-с! — ответил нарядчик…
XXX
— На, вот, получай расчет! — выйдя из-за стола после обеда и помолившись, сказал нарядчик Сопле. — Уходи… Не велят, чтобы ты здеся находился.
— Куда ж я пойду? Собраться, чай, надо… То, се… уложиться… Жена, вон, тоже… Мало ли?.. Не мутовку облизать…
— Жене неча укладываться, — сказал нарядчик, — ее не гонят… жена здеся останется.
— Эка-ся ты, — воскликнул Сопля, — склизкий какой!.. Так я ее и оставлю… Оставил один такой!..
— Ну, как знаешь, — сказал нарядчик, — дело ваше… Муж да жена — одна сатана… А только, брат, нам без кухарки нельзя, и уйти ей покеда невозможно.
— Ей нельзя, а мне можно?
— Ты дело десятое… Тебе сказано, слышал: «Вон!» Ну, значит, ты и того, уходи, а то как бы греха не было.
Сопля помолчал, глядя на нас удивленными глазами, точно спрашивал: «братцы, что же это?» — и вдруг заплакал.
Он всхлипывал громче и громче. Наконец, завыл, как баба на кладбище, у которой только что зарыли сына, и, трясясь всем телом, начал что-то приговаривать.
Рабочие молчали и не глядели друг на друга.
Всем было как-то неловко, чего-то совестно и жалко…
— Я, я, — лепетал, захлебываясь от слез, Сопля, — верой и правдой… шесть годов… а!.. Николи, вот, крошки хозяйской не брал… Ста-а-арался! Заслужу, мол… заслужил: «вон!» Хуже собаки… Собаку, и ту… о-о-о!..
— Ну, реветь неча! — сказал нарядчик. — Не баба, небось… Сряжайся-ка, друг!
— Бог даст, другое место найдешь, — ласково и участливо сказал дядя Юфим, подойдя к Сопле. — Ты не робей, была бы шея, хомут найдется…
— Нешто я про это? — закричал Сопля. — Дядя Юфим, родной ты мой, нешто я про это! Место… место — тьфу! Обидно мне — вот что, обидно! Обижают меня все… Кому я зло сделал?.. Я, я, думается, муху, и то жалею… жалко мне, вот что… о-о-о-бидно, дядя Юфим…
— Ну-у-у, обидно!.. Что станешь делать?.. Ничего не поделаешь! Не умеешь шить золотом, бей молотом!.. Плюнь ты, не плачь, негоже это… Эка забота!.. Обойдется дело-то, наплевать!..
— Водочки бы, — произнес Сопля, — в останный, может, разок… выпили бы… Сбегайте кто-нибудь, братцы, вот деньги… Егор Иваныч, а? Водочки, говорю… Бог с тобой: не сержусь на тебя… а только… эх-ма!..
— Нет, уж ты водочку оставь, — сказал нарядчик, — нельзя! Сам пей ужо в казенке сколько хошь, а сюда нельзя… Сюда, того гляди, сам придет… Опять же всем на дело идтить… Около пожарища надо растаскать что… Сряжайся, брат, уходи!..
— Куда же я пойду? Погоди!
— Годить неча: уходи, да и вся недолга!
— А жена-то?
— А на что тебе жена-то, пес ты гнилой, прости ты меня, господи? На что я тебе? — закричала вдруг все время молчавшая в своем углу кухарка. — Куда я с тобой с эстаким денусь-то? Что у тебя, дом, что ли, свой, а? Припасено что? Али место другое нашел? Не пойду я с тобой! Куда я пойду?.. Дура я, что ли? Меня не гонят. По миру с тобой идтить, да тебя, длинного идола, кормить?.. У-у-у, дьявол! Протух весь заживо… Не подохнет, окаянный!.. Посадил тебя чорт на мою шею!.. Ступай один хучь в омут, — туда и дорога… Бери, вон, портки свои да и иди до первого… кабака… Что у тебя есть-то? Как у турецкого святого: портки да трубка…
— Таматка, у казенки-то, кузнец, чай, сидит, — усмехаясь и в тон ей произнес нарядчик, — вот вам, двум приятелям, и весело будет покеда… А там ужо, дай, урядник приедет, другой разговор пойдет…
— И этот такой же! — крикнула кухарка. — Все одно такой же каторжник… злая рота!..
— Молчи! — диким голосом закричал Сопля. — Душу вышибу!..
— А ты полегше, полегше, — заговорил нарядчик. — Полегше, брат! Нельзя кричать… Полегше, н-да! Твое дело какое? Последнее твое дело… Уходи, брат… Получил расчет — и с богом!
— Врешь, мошенник! — закричал Сопля. — А жена-то? Тебе оставить?.. Не пойду я без жены. Каку-таку она имеет праву не идтить со мной? Где писано? Кто она мне, а? Кто я ей? Хозяин я ей, а?.. Аль нет?.. Муж, чай, законный. Как ты полагаешь? Не пойду! Хучь убей!.. Знаю я, об чем ты-то хлопочешь… бабник!..