Тристан мерил шагами столовую, вышагивая вдоль ряда гербов, под развешанными знаменами. Джон, стоя у огня, переглядывался с Томасом, Томас посматривал на епископа. Тот сказал что-то ободряющее, но Тристан прервав его; запустил пальцы в волосы и уставился в пространство.
— Слишком рано! Что же случилось?
— Тристан, не вините себя.
— А кого же еще винить? Кто притащил ее сюда? Кто заставил дать клятву?
— Сын мой! — начал епископ. — Вы заключили союз пред всемогущим Господом. Не сомневайтесь, с вами пребудет божественная благодать.
Тристан с криком хватил по стене кулаком. Куда смотрел Бог, когда совершалось злодеяние в Бедфорд-Хите, где Он сейчас? За какие грехи Он погубил Лизетту и ее нерожденного младенца, зачем так мучает Женевьеву?
— Это я во всем виноват… — выдохнул он и сел перед камином.
Джон подал Тристану крепкого подогретого вина, и тот машинально сделал глоток.
— Ты женился на ней, — мягко напомнил Джон. — И поступил правильно.
— Ну разумеется! Конечно!
Тристан вскочил и снова начал расхаживать по комнате.
— Я должен был жениться на ней, как только обо всем узнал. Напрасно я…
Прикасался к ней? Любил ее? Что задевало Женевьеву сильнее? Несмотря на все протесты, он притащил ее сюда, заставил подписать брачный договор. А теперь она лежит наверху, изнемогая от боли, а ему остается только бессильно стискивать кулаки и молиться, чтобы Бог простил его и не дал умереть этому ребенку. «Господи, сжалься надо мной, пощади Женевьеву, и больше я ни к чему не стану принуждать ее…» В этот миг тишину разорвал пронзительный вопль, исполненный муки.
Тристан рванулся к двери. Джон попытался остановить друга, но тот оттолкнул его. Взлетев по лестнице, он ворвался в комнату. Сначала ему показалось, что она лежит неподвижно, с закрытыми глазами и бледная как смерть. Кэти отвела со лба ее мокрые волосы. Тристану вдруг представилось тело, лежащее в луже крови, и он с хриплым стоном рухнул на колени.
— Лорд Тристан, наберитесь терпения. Нам надо еще вымыть миледи и малышку, и…
— Что?!
— Милорд, с ней все хорошо, она просто устала. А малышка — просто прелесть.
— Она жива?!
— Обе живы, лорд Тристан.
У Тристана подкосились ноги, а перед глазами поплыли темные круги.
— Тристан, только взгляните на нее! Какое чудо! А эти волосы — темные, как зимний вечер! — воскликнула Эдвина.
Она вложила ему в руки тугой сверток, и он увидел… свою дочь. Ее еще не успели вымыть, волосы облепили крохотную головку. Малышка хмурила темные бровки, морщилась, молотила кулачками и требовательно кричала.
Растерянный и радостный Тристан боролся со слезами. Десять пальчиков на руках, десять на ногах, пухленький животик, с пуповиной, нежная кожа…
— Она бесподобна! — прошептал он и мысленно возблагодарил Бога.
— Да, прелестная девчушка!
Усталая Эдвина протянула к нему руки, чтобы забрать малышку.
— Тристан, она будет красавицей! Стройной, сильной и гордой!
Эдвина взяла ребенка, а дрожащий Тристан подошел к кровати. Кэти укрыла Женевьеву чистой простыней. Она была настолько бледна, что казалась прозрачной. Опустившись перед Женевьевой на колени, он коснулся ее неподвижной руки.
— Женевьева…
Ее ресницы затрепетали, она открыла глаза и тут же закрыла их.
— Я знаю, ты хотел сына. Мне… очень жаль… — Женевьева умолкла, словно эти несколько слов отняли у нее слишком много сил. На ресницах заблистали слезы. Тристан осторожно и нежно сжал ее пальцы.
— Сына? Миледи, я хотел иметь жену и ребенка. Женевьева, такого чудесного подарка мне еще никто не преподносил. Она восхитительна, превосходно сложена и…
— Милорд! — прервала его Кэти. — Прошу вас, идите выпейте с друзьями за свою дочь — нам надо искупать и мать, и ребенка. Вы нам мешаете.
Тристан кивнул и поцеловал Женевьеву, поняв, что она засыпает.
— Спасибо тебе, любимая, — шепнул он и поднялся. Еще раз взглянув на ребенка, Тристан рассмеялся, а Эдвина улыбнулась.
— Тристан, уходите. Ее надо обмыть. Теперь у меня есть внучатая племянница! Подумать только, я почти бабушка! Ступайте вниз… Джон, а ты что здесь делаешь? Уходи сейчас же!
Обернувшись, Тристан увидел, что Джон стоит в дверях, широко улыбаясь от радости. За его спиной виднелся смущенный епископ.
— Немедленно уходите все! — Эдвина топнула ногой. — Тристан, — умоляюще добавила она, — Женевьеве надо отдохнуть. Прошу вас, выпейте или займитесь еще чем-нибудь. — Удовлетворенно вздохнув, Эдвина прижала к себе ребенка. Впервые в жизни она видела, чтобы мужчина так радовался рождению дочери. — Ступайте и напейтесь допьяна!