— Миледи…
Кто-то бросился ей на помощь, кто-то спрашивал, почему она убегала, Женевьева попыталась подняться, но тут письма вывалились на пол. Прежде пустынный коридор вдруг ожил, отовсюду послышались шаги и голоса.
— В чем дело?
Письма начали подбирать.
— Как вы смеете? — воскликнула Женевьева. — Я — графиня Бедфорд-Хит и герцогиня Иденби, вы не имеете права брать мои письма! Я…
— Боже милостивый! Ты только взгляни, Энтони! Это письма предателей!
— Она заговорщица! Сейчас же доложите королю.
— Леди Иденби! Сторонница Йорков! Она давно строила козни против Генриха!
Эти возгласы доносились до нее как сквозь туман. Десять королевских стражников окружили молодую женщину.
— Нет, это не заговор! — крикнула она. — Это…
— Здесь замешан лорд де ла Тер! — воскликнул кто-то. Подошел еще один мужчин и взглянул на письма. Женевьева узнала сэра Невилла — члена могущественного и многочисленного клана, рвущегося к власти. Он состоял в родстве с королевской семьей.
— Сэр… — начала она, но он оборвал ее.
— Мадам, я обвиняю вас в государственной измене. Отведите ее в Тауэр. А я немедленно извещу обо всем лорда де ла Тера.
Сэр Невилл пошел прочь, Женевьеву поставили на ноги. Она попыталась высвободиться.
— Я пойду сама! Не прикасайтесь ко мне!
Сердце ее неистово колотилось, ноги подкашивались. Тауэр… узников из Тауэра обычно отправляют на плаху… А сэр Невилл ушел за Тристаном. И унес письма. Теперь Тристану предъявят обвинения и…
Кэтрин! Наверное, она уже проснулась, плачет и ждет мать. Девочка голодна… Господи, если бы это было страшным сном! Что станет с ее малышкой, если они с Тристаном окажутся в Тауэре?
Женевьева пошатнулась. Один из стражников подхватил ее за локоть, но она отдернула руку и высоко подняла голову.
— Вы не могли бы… Не могли бы найти леди Эдвину, жену Джона, и поручить ее заботам мою дочь?
— Слушаюсь, миледи! — Один из стражников поклонился и отошел. По бесконечным коридорам Женевьеву вывели к черному ходу и Темзе. У причала ждала барка.
Женевьева услышала плеск воды о борта лодки, запрокинула голову и увидела небо, усеянное мириадами звезд. В вышине сияла полная луна. Смотреть на нее было легче, чем на воду. Весла опустили. Барка двинулась. Женевьева старалась ни о чем не думать, не упрекать себя, но не могла совладать со страхом. Что она натворила! Ей следовало сразу уничтожить письма! А теперь Тристана казнят… или Гай погибнет, а Тристана обвинят в убийстве. Тристан. Где он сейчас?
Тристан с холодным бешенством уставился на сэра Невилла, не сказав ни слова в свою защиту. Невилл застал Тристана у короля в тот момент, когда оба потягивали прекрасное бордо, уютно устроившись у камина.
— Как видите, ваше величество, — продолжал Невилл, обращаясь к Генриху, перед которым была разложена заготовленная для Иденби хартия, — эти письма — неопровержимое доказательство тому…
— Что мой отец и прочие родственники сражались за короля Эдуарда в битве при Тьюксберри, — пренебрежительно перебил его Тристан. Он указал королю письма. — Взгляните! Сейчас эрлу Уорику десять лет, а это почерк взрослого человека!
— Вздор! — фыркнул Невилл. — Письмо было написано под его диктовку!
— Ваше величество, если пожелаете проверить архивы, вы убедитесь, что это почерк Эдуарда Третьего.
Генрих оттолкнул письма и посмотрел на Невилла.
— Мне незачем рыться в ветхих бумагах, я повидал их слишком много. Это почерк Эдуарда. Пергамент старый, уже пожелтевший, только слепой может решить, что письма написаны недавно. Сэр Невилл, откуда они у вас?
— Их нашли у герцогини Иденби, ваше величество. У жены лорда де ла Тера, сторонницы Йорков.
Тристан похолодел. Женевьева! Гнев застилал ему глаза, Женевьева приехала в Бедфорд-Хит, соблазнила его, нашептывала ему слова любви. Он уступил, это было уже не раз, попал в ее ловушку, стал жертвой ее чар… и очутился в аду.
Она снова предала его! Сколько раз Женевьева лгала ему, завладевая его сердцем, душой и рассудком, заставляя поверить ей! Тристан был готов на все, опьяненный ее сладким ароматом…
Нестерпимая боль пронзила сердце Тристана. Но перед Невиллом он не имел права дрогнуть. Женевьева — его жена. Вражда между ними никого не касается. К тому же она мать Кэтрин… нет, Невилл ничего не заподозрит!
— Где моя жена?
— Ее везут в Тауэр.
— Такого приказа я не давал, — сказал Генрих.
— Ваше величество, она изменница!
— Ваше величество, я хотел бы во всем разобраться сам. И наказать виновных, — поклонился Тристан.