Орес не мог не понимать, что никто в совете министров больше не намерен считаться с принцессой Лангвидэр. А значит, для проведения в жизнь своей политики нужен другой путь и по возможности другой исполнитель. Нельзя допустить, чтобы кто-то из собравшихся в Эвне феодалов занял королевский престол. Они могут до изнеможения спорить и тягать друг друга за бороды, но никто из них не наденет корону и в этот раз. Потому что девочку из Оз в Эвну послали небеса. Давно забытый план полыхнул в памяти Ореса с новой силой. Утром Ксефалай расскажет королеве Озме трогательную историю гномьих пленников. Неважно, зачем она приехала и каких богатств ищет в стране Эв, - её благородство сыграет на руку тем, кому эвийская власть действительно необходима. Той же ночью дракон из Кенцаны вылетел в Эвейят.
Гонец на коне достиг бы прежней столицы через несколько дней, драконы существенно ускоряли дело. Единственным ограничивающим фактором в их использовании было то, что отправлять драконов днём через всю страну ни Орес, ни Ксефалай не решались, дабы не привлекать внимание противников. Но к тому моменту, когда Её величество Эвьен с детьми выйдет из сумрачного гномьего царства, Орин должна быть как минимум на полпути из Эвейята. Отправляя дочь из столицы к Короне Мира, Орес уже практически попрощался с вероятностью когда-либо вновь увидеть её в Эвне рядом с собой. Как оказалось, рано – в скором времени Орин могла оказаться полезна.
О гибели королевского алхимика в Вей-Вамаре Орес узнал гораздо позже. О лавине песка над Эвейятом – спустя примерно сутки.
Его Орин спас лишь срочный приказ выезжать из города в Кенцану. Обычно наследница не задавала лишних вопросов, не изменила этому правилу и сейчас. О том, что она могла остаться в древней столице навсегда, Орес старался не думать. Орин, до которой информация о разрушении перевала дошла уже в Кенцане, всю оставшуюся жизнь будет считать ту ночь шансом на второе рождение.
Орес ничего не объяснял, Орин не задавала вопросов. Просто однажды ночью, когда небо на востоке едва начало светлеть, в Эвейяте приземлился маленький дракон из тех, что обычно использовались в Эв для перевозки важных писем. Отец вызывает её к себе. Наследница сжала пальцы, невольно сминая бумагу; на глаза навернулись предательские слёзы. Они оба ещё повоюют, Ореса Нао и его дочь феодалы провинций рано списали со счетов. Она поедет куда угодно, хоть в Кенцану, хоть в Эвну, поедет туда, куда велит отец. Звезды застыли над Эвейятом, слабый ветер крался по безлюдным улицам.
Домой Орин вернулась воодушевленная. Отправляя дочь подальше от столицы, Орес давал понять, что возможность вновь увидеть белый от цветущих магнолий город крайне низка. Однако что-то изменилось там, на восточном побережье – изменилось настолько, что наследница должна немедленно покинуть Эвейят. Именно тогда Орин подумала, что губернатор округа Эвны достоин государственной награды. Джинксландский солдат покинул город накануне – узнав о том, что юная Озма направляется вызволять из плена королевскую семью, явился к Орин и просто сообщил, что пришло время исполнять назначенное. Орин пожала плечами: она так и не поняла, с какой целью Ферсах Кенейя отправил вместе с ней в Эвейят своего воина, но, в конце концов, это не её дело. Ферсах называл это подарком, Орин оставалось лишь радоваться, что он вообще её выслушал.
Наследница выезжала из Эвейята на рассвете. При удачном развитии событий вскоре после полудня она должна была пересечь границу Ри Эвейят и Шессавы. Северо-западная часть Шессавы представлена на карте Эв узкой полосой, пересечь которую, не слишком торопясь, можно было бы за пару часов. Полоса эта являлась предметом вечных споров кенцанских и шессавских властей, но для Орин сейчас стала лишь дополнительной головной болью: на следующей границе её документы – пусть и поддельные, но изготовленные очень старательно – почему-то вызвали недоверие, и наследнице со свитой пришлось задержаться у самого въезда в Кенцану. По всей видимости, в связи с борьбой за трон в Эв усиливали контроль над пересечением внутренних границ. Орин, которая провела практически всю жизнь в Эвне, не могла этого знать.
А потом начиналась Кенцана – бескрайняя, монотонная, восточной своей частью выходившая на Ринкитинк. Основной достопримечательностью этой территории была безымянная подземная река, о которой слагали легенды. Говорили, что давным-давно, ещё до короля Эвахо, подземная река находилась на поверхности и без особых проблем несла свои воды в Ринкитинк и оттуда в океан Нонестика. Но в связи с частыми наводнениями, пологими топкими берегами, на которых невозможно было ни строить дома, ни пасти животных, придворные чародеи тогдашнего правителя Кенцаны создали под землей искусственное русло и увели реку туда. И с тех пор нет покоя подземной реке, её дух стонет под землей, ища выход.
Больше ничего интересного в Кенцане не было. Обыкновенная земля, где разводили стада и выращивали злаки, плодородная равнина с редкими холмами. По этой равнине Орин предстояло тащиться добрых пару дней под жарким летним солнцем. Но возможности выбора маршрута у наследницы не было. Она находилась уже в Кенцане, среди бескрайних полей, когда землю страны Эв на несколько мгновений сотрясла неведомая сила. Кони перепугались, всадникам стоило значительного труда их успокоить. Однако природа этой силы Орин не слишком заинтересовала. Дочь королевского советника вообще отличалась потрясающим безразличием к окружающему миру: она любила пригороды Эвны, свой хрустальный дворец и исключительно с практической точки зрения интересовалась рудниками в Короне Мира, но всё остальное удостаивалось её внимания крайне редко. О том, что короткое землетрясение обрушило перевал над Эвейятом, Орин узнает гораздо позже. Но пока что на десятки миль кругом в Кенцане не было никого, что мог бы ей об этом сообщить.
Кенцана не Эвна, и тот постоялый двор, где Орес Нао разместился со своим отрядом, не слишком старательно и больше для вида маскируясь под купца, мало напоминал особняк советника в столице. Однако впервые в жизни для Орин это было не важно. Они едва встретились взглядами, и женщина, беспомощно всхлипнув, бросилась отцу на шею.
Она не заметила, в какой момент их оставили одних. Мир остался существовать где-то там, на задворках сознания, а пока – они снова вместе, а значит, их история ещё не закончена. Ещё будет Эвна, будет золото и хрусталь, душные ночи на двоих и розы в прическе Орин. Орес лишь усмехнулся и поцеловал дочь в макушку.
- Приведите себя в порядок и приходите. У меня для вас новости.
Ванны с душистой водой на постоялом дворе, естественно, не было. Орин же, решив, что бывает и хуже, приказала подогреть воду и наполнить большое корыто. Будь она моложе, она, несомненно, закатила бы грандиозный скандал. Сейчас же богатейшая наследница Эвны лишь посмеялась и, сбросив пыльную с дороги одежду, забралась в корыто. Вполне устроил её и кусок грубого мыла, которым молоденькая служанка намылила Орин волосы. Настанут лучшие времена, будет ванна в особняке и десяток горничных, а пока дорожную пыль можно смыть и в старом корыте.
Тревога, долгие путешествия верхом и время, проведенное в пустынном Эвейяте, сделали своё дело: все платья, привезенные из Эвны, оказались Орин велики. Женщина потребовала пояс, стянула лишнюю ткань булавками и критически осмотрела себя в зеркале. Утомленная, она даже (наследница раздраженно цокнула языком) выглядеть стала старше, она не узнавала своё отражение.
Орес от замечаний в её адрес воздержался. То ли она преувеличивала, то ли его мысли были заняты чем-то другим. Как в старые добрые времена, Орин вплыла в его комнату, шелестя подолом платья и благоухая ароматным маслом, которым натерлась, выбравшись из воды.
- Вы обещали новости, - заявила женщина, усаживаясь на подоконник. Солнце садилось. Далеко на западе, за Короной Мира.
- Я помню. А учитывая, сколько всего вы пропустили, вам будет интересно.
В его волосах прибавилось седины. Орин грустно улыбнулась. Прошло всего несколько недель, а как будто ещё один год.
- Вы выехали в Ромьераланд вовремя, Орин, уже к полудню из Эвны не мог выехать никто. Я… будем считать, что я тоже успел, приказывая арестовать всю армейскую верхушку. Их требование схватить и казнить меня шло параллельно, но нам с вами несказанно везёт, Орин. Я уехал на границу с Анардаху.