А Эвьен сходит с ума от злости. Она хочет переворота, в результате которого коронуют Эвардо – ребенка, полностью зависимого от матери. Меремах, углубившись в свои мысли, только покачал головой. Ситуация выходила тупиковая: если не Эвьен и Эволдо… то кто?
И откуда-то ведь она узнала про солдата на площади. Она не смотрела в их сторону, в этом Меремах был готов поклясться. Маттаго, Хансаро? Нет, эти бы скорее пошли к королю. Да он сам пошел бы к королю, но никак не к Эвьен, под изучающий взгляд сквозь перья веера. Учитывая, что король покинул столицу, он не знает последних новостей, - выходит, получение сведений со стороны военачальников исключается вовсе. Сменится ночь и день, а потом еще ночь и еще день, прежде чем король и его свита увидят то, что увидели разведчики драконьей армии. Что половина его армии отправилась на небеса на полпути к Карсалье. Решится ли он продолжать войну, используя те силы, что еще остались?
Меремах не сразу заметил, что в тени раскидистых деревьев сада его дожидается десяток вооруженных молодцов из дворцовой стражи. А когда заметил – лишь раздраженно нахмурился. Могла бы не юлить, проклятая гномья кровь… Стражники вышли из тени, оранжевый свет фонарей окрасил их лица. Адмирал неторопливо пошел навстречу. Завтра жена проснется в их супружеской постели одна. Вслед за этим Меремах ощутил что-то вроде слабого укола совести. Эвьен пользуется отсутствием короля, и арест командира Армады – лишь начало. Основная опасность нависла над красивой пленницей, ее Эвьен вряд ли оставит в живых.
- Именем Ее величества… сдайте оружие, адмирал.
Меремах не был удивлен. Королева никогда не простит ему ни этой женщины, ни способности сопротивляться завуалированным приказам, что навлекли бы на его голову гнев короля. Эвьен не теряет времени. Она ведь могла бы привести страну к расцвету, пришло ему в голову, когда он спокойно шагал перед своим конвоем. Она могла бы, если бы не желание управлять королевством в одиночку, не оглядываясь на мнение высшей знати.
Вновь кольнуло что-то похожее на совесть. Что-то будет с Лангвидэр…
3
Свернувшись на кресле в спальне госпожи, Нанда смогла заснуть лишь под утро. Она боялась оставлять Лангвидэр одну – Нанде казалось, что в тишине комнат крадутся вдоль стен солдаты тайной стражи дворца, которых использовали в особо деликатных вопросах. В том, что именно эта ночь станет роковой, девушка не сомневалась: король уехал, оставив пленницу одну, и Эвьен не упустит такого шанса. А госпожа отказывалась бежать. В складках юбки Нанда прятала миниатюрный кинжал и не сомневалась, что при необходимости пустит его в дело.
Когда она проснулась, над океаном занимался рассвет. Слабые солнечные лучи пока не могли рассеять густую дымку, что струилась среди деревьев, сад тонул в сумерках. Нанда бесшумно вскочила с кресла, потянулась, разминая затекшие руки. Из приоткрытого окна тянуло соленой утренней свежестью. Без соленых ветров с океана нельзя было представить столицу королевства Эв, они являлись неотъемлемой ее частью. Девушка потерла кулаками глаза, подставила лицо под поток прохладного воздуха. Оцепенение тревожного сна понемногу начало отступать.
Лангвидэр спала. Длинная коса свешивалась с кровати на пол, лицо в полумраке спальни казалось расслабленным: Нанда была уверена, что госпоже снятся далекие Саламандровы острова, где небо не похоже на клетку, а вокруг бушуют в соленой пучине океанские боги. Во сне Лангвидэр возвращалась домой. Страна, в которой женщина с островов волей короля стала первой принцессой, не волновала ее и днем, ночью же весь мир, кроме архипелага посреди огромной массы воды, стирался из памяти. Лангвидэр каждый раз надеялась, что она не проснется.
Стараясь не дышать, служанка тихо подошла к ее постели, села рядом. Губы женщины чуть изогнулись в слабой неуверенной улыбке, Нанда с трудом подавила желание склониться ближе, коснуться кончиком пальца уголка ее рта, ловя эту улыбку. Госпожа несчастна в этой стране. Нанда готова была отдать свою жизнь, если бы это сделало Лангвидэр счастливой. Только бы не плескалось больше отчаяние в тёмных глазах чужеземки. Девушка замерла, рассматривая ее лицо, боясь ее разбудить. Госпожа доверилась ей, позволив находиться рядом, не обращая внимания на то, что Нанда толком не умеет прислуживать знатным особам. А Нанда старалась научиться – угождать именно ей одной. Королевская пленница – белый цветок на тонкой ветке, что так часто вплетала служанка ей в волосы. Несмотря на свою власть над городом, магнолии оставались беззащитно-хрупкими, и ветер срывал цветы, смешивая их с дорожной пылью.
Девушка прислушалась. Даже в шелесте листвы, доносившемся из приоткрытого окна, она чувствовала сейчас неясную угрозу – словно там, среди деревьев, стоит Ее величество Эвьен и неотрывно смотрит на них, ловя каждое движение, каждый вздох чужеземки. Нанда наклонилась, осторожно убрала со лба Лангвидэр длинную легкую прядь, задержала в пальцах немного дольше, чем требовалось. От щемящей нежности, что неожиданно стиснула грудь, Нанда едва сдержала непрошеные слезы. Сумбур в мыслях, в чувствах, окружающая их зыбкая угроза… Нанда терялась. Она провела всю свою жизнь среди порошков, растворов и пыльных книг, а сейчас стремительно оказывалась в самой гуще развивающихся событий.
В приемной тихо скрипнули двери, девушка вздрогнула: кто-то шел в сторону гостиной, откуда спальню отделяла всего одна дверь. Нанда соскользнула с кровати, вставая на полу на колени, осторожно потрясла Лангвидэр за плечи.
- Моя госпожа…
Женщина распахнула глаза, резко приподнялась на локте, и Нанда от неожиданности испуганно отпрянула.
- Нужно уходить, госпожа, - служанка указала на окно, ее пальцы предательски задрожали, когда она схватила Лангвидэр за руку, словно пытаясь увлечь ее за собой. Вновь настолько близко были тёмные глаза на восковом лице, Нанда судорожно вздохнула. Они еще успеют – через сад, в пристройку в дальнем конце сада, где жил придворный алхимик, оттуда – в подземный ход к границе города. И – здравствуй, Ринкитинк, ищи ветра в океане.
Чужеземка молча покачала головой и притянула девушку к себе за плечи. Отстраненное безразличие на миг сменилось надеждой. Нанда уже не сомневалась: Лангвидэр прекрасно осознаёт опасность своего положения, знает, что приказом королевы осуждена на смерть – и видит в этом способ разом закончить собственные мучения. Двери в спальню королевской пленницы бесшумно отворились. Нанда резко оттолкнула руки госпожи, вскочила на ноги и оказалась лицом к лицу с отрядом тайной стражи.
- Именем королевы…
Нанда закричала, словно со стороны услышала собственный беспомощно-детский голос. Остановилась, выхватив кинжал, маленький, ощетинившийся зверек, - будь она одна, она бы умирала от страха. Но за ее спиной Лангвидэр, и Нанда готова умереть за нее. Они смеются над ней, закрываясь щитами, словно Эвьен веером, - служанку бьет нервная дрожь, но она не отступает. Пока ее, верткую и проворную, не хватает в охапку один из них. Кинжал, выбитый из руки, летит куда-то под ноги госпожи.
Взгляд Лангвидэр медленно скользил по лицам королевских стражников. Вот он, шанс покончить с клеткой, - ее душа отправится прямиком в океан. Не будет больше чужой страны, фальшивого почтения придворных, не будет короля Эволдо. Души всех обитателей архипелага после смерти возвращаются на острова, чтобы провести вечность в коралловых рифах. Женщина запрокинула голову и радостно, облегченно рассмеялась.
Ее величество Эвьен в эту ночь не ложилась. Слишком многое должно было свершиться в эту ночь. Когда под утро явился начальник стражи, королева уже едва сдерживала нетерпение. За Меремаха ей придется отвечать перед королем, Эволдо будет недоволен. Но она и не собиралась трогать Меремаха, во всяком случае, его голове ничто не угрожало. Эвьен рассчитывала лишь припугнуть старого упрямца – возможно, он станет сговорчивее. Если флот будет на стороне королевы, это уже большая победа. С командирами сухопутных подразделений Эвьен планировала провести переговоры где-то в районе полудня. Сейчас, в отсутствие короля и без постоянно преследующего ее запаха цветущих магнолий, Ее величество чувствовала небывалый прилив сил. Эволдо вернется в город, который больше ему не принадлежит. Разумеется, если вообще вернется… А потом она подпишет с джинксландцами мир, восстановит единство страны и прилюдно наградит Ферсаха за верность государству. Она будет действовать изящнее.