Увы, хотя она неоднократно приглашала Калума к себе, он так и не удосужился ее посетить. Ссылался на занятость, на нездоровье, присылал сообщения по факсу, что вынужден срочно уехать по делу, подолгу пропадал неизвестно где и не звонил.
Одетта, несмотря ни на что, очень хотела, чтобы он увидел ее квартиру, посмотрел, как она живет. На тот случай, если он все-таки явится, она держала в своем почти пустом холодильнике упаковку пива «Перони», несколько банок фасоли в томатном соусе фирмы «Хейнц» и пиццу с колбасой — все, что он любил и поглощал в огромных количествах.
Но Калум, как уже было сказано, до сих пор ее гнездышка не видел, никакого интереса к ней не проявлял, и Одетта чувствовала себя вычеркнутой из его жизни.
3
В понедельник во второй половине дня у Одетты сели батарейки в мобильнике. Одетте казалось, что у нее внутри тоже сели какие-то батарейки и она с радостью подзарядилась бы от сети, если бы такое было возможно. Поскольку ей было необходимо дозвониться до Калума, она отправилась на поиски своей помощницы и обнаружила ее в помпезном туалете среди колонн в стиле барокко, которые установили по настоянию главного дизайнера Мориса Ллойд-Брюстера.
— У тебя мобильник работает? Я забыла вчера подзарядить свой, — обратилась Одетта к Саскии. Всю ночь она думала, где достать злополучные пятьдесят тысяч фунтов, и ей было не до мобильника.
Саския покачала головой:
— Мой сегодня забрал Стэн. А зачем тебе мобильник? Собираешься устроить Байрону выволочку за обивку? — Саския указала на громоздившиеся чуть ли не до потолка рулоны пурпурного бархата.
Байроном они прозвали красавчика Мориса Ллойд-Брюстера. Поначалу Одетте казалось, что контролировать этого мечтательного, словно не от мира сего, парня будет нетрудно — как-никак она ему платила. Теперь, однако, платить стало нечем, а вместе с деньгами исчезло и моральное право указывать ему, что и как делать.
— Думаю, он подался в Варвикшир. Там сносят дома конца прошлого века, и есть шанс заполучить по дешевке подлинное сантехническое оборудование той эпохи. Современное его, видите ли, не устраивает, — хихикнула Саския и ткнула пальцем в стоявшие у стены рядами мраморные унитазы, затянутые прозрачной упаковочной пленкой.
— Ладно, разберемся, — сжав зубы, процедила Одетта. Вылетев, как пуля, в фойе, она потребовала у бригадира строителей начать установку сантехники немедленно, не дожидаясь возвращения Мориса.
— Никак невозможно, — сказал Эррол, заправлявший на стройке всем и вся. — Это работа Гэрри и Нева, а они уехали в Хэмпстед. Там на Бишопс-авеню строится новый мюзик-холл, где надо срочно установить пятнадцать биде. Мы, детка, можем пока только навесить дверцы на кабинки. Этот пижон Морис привез и сгрузил их в пятницу. Нам их навесить — раз плюнуть.
Одетта посмотрела на сложенные в штабеля белые с золотыми виньетками, будто только что из борделя на Диком Западе, двери и покачала головой.
— Нет уж, приятель. С дверьми придется повременить. Сначала сантехника. А ты с ребятами лучше сходи и приберись пока в баре. Не могу отделаться от ощущения, что в уикенд киношники снимали там потасовку с участием Чака Норриса и Джорджа Сигала.
Одетте пришлось идти звонить в телефонную будку на Эссекс-Роуд. В будке расположилась какая-то девушка азиатского происхождения, и Одетте пришлось ждать. Азиатка уходить не торопилась и с воодушевлением толковала о чем-то со своим абонентом.
От нечего делать Одетта занялась наблюдениями. Эссекс-роуд была довольно-таки грязной улицей, по которой шли совсем не респектабельного вида люди. По обеим сторонам улицы в нижних этажах домов располагались многочисленные пабы, бары и рестораны, которые, судя по их отнюдь не процветающему виду, держались на плаву в этом районе только с большим трудом. Одетта подумала о том, что «РО», ее детище и отрада, тоже располагается в этом районе, и впервые задалась вопросом: сможет ли ее предприятие здесь выжить? Ответ напрашивался неутешительный, и это до такой степени ее расстроило, что у нее перехватило горло, а на глазах заблестели злые слезы. Чтобы успокоиться, она, широко раскрыв рот, несколько раз глубоко вдохнула.