Выбрать главу

— Не слишком хорошее предзнаменование, верно? — сказала рано утром с ухмылкой Сид, прислушиваясь к завыванию ветра, готового в любой момент сорвать крышу со старой мельницы.

Финли, который провел ночь перед свадьбой на ферме у Сид, жутко волновался. И старший брат только усугубил его беспокойство. Войдя со двора на кухню, Калум навалился всем телом на дверь, чтобы ее закрыть, и пробурчал:

— Ходить по улице невозможно. Ветер просто сдувает с места. Шляпу, во всяком случае, у меня сдуло.

— Я попытался было позвонить Лидии, да телефон не работает, — несчастным голосом проблеял Финли.

— Не волнуйся, парень, ничего с ней не случится. Сейчас за ней приглядывает все ее семейство. — Калум снял очки с желтыми стеклами, смахнул с лица дождевые капли и сказал: — Лошади просто сходят с ума. Я хотел дать им успокаивающий сбор, как ты, Сид, советовала, но они так напуганы, что ничего не хотят брать в рот.

Сид, однако, было сейчас не до лошадей. Ее волновали другие, куда более насущные заботы, касавшиеся ее собственной персоны.

— Как бы у меня тоже шляпку не сдуло, — озабоченно произнесла она, глядя в окно на кожаную шляпу Калума, которая, словно огромная летучая мышь, носилась по воздуху, временами отрываясь от земли футов на десять, а то и больше.

Примерно в это же самое время Одетта готовила завтрак на десять человек, не забывая и про Уинни с Нельсоном.

— Джун, ты скоро? — крикнула Одетта, останавливаясь у подножия лестницы. Потом, вернувшись на кухню, она обратилась к супругу Джун: — Джей, может быть, ты заставишь наконец свою жену вылезти из постели и спуститься на кухню? Телевизионщики будут здесь с минуты на минуту. Это уже не говоря о том, что максимум через полчаса мы должны отправляться в Фермонсо.

Джимми предоставил свою ферму в полное распоряжение друзей и подруг Лидии, а сам находился в Фермонсо, пытаясь по возможности устранить последствия нанесенного ураганом ущерба. Телевизионщики тоже не спали почти всю ночь: снимали летавшие по саду в Фермонсо столы и стулья, а также разрушенные упавшими деревьями теплицы. Покончив с этим, они собирались перебраться в коттедж Лидии, зафиксировать на пленке торжественный выход невесты из дома, а уж после этого заехать на ферму Сиддалс, чтобы заснять ее подружек, как говорится, «о натюрель» — то есть в домашнем виде.

Сидевшие за кухонным столом Элли, Дункан, Эльза, Йен, Мунго и Джез вяло жевали приготовленную Одеттой яичницу. Вид у всех был заспанный и хмурый, как погода за окном. Несмотря на настояния Одетты, никто не торопился приводить себя в порядок и мчаться в Фермонсо-холл, чтобы помочь с приготовлениями к свадьбе. Одетта не раз уже успела пожалеть, что рядом с ней нет Джимми. Его громоподобный голос наверняка заставил бы этих людей побыстрее поворачиваться.

Зазвонил телефон. Одетта схватила трубку и прижала ее к уху.

— Это Лидия… — В голосе невесты слышались слезы. — Я тебе вот что скажу: настроение у меня гнусное, и желания участвовать в этой чертовой церемонии нет ни малейшего. К тому же я неудачно выщипала себе брови…

— Успокойся, все образуется. — попыталась урезонить ее Одетта. — Это все из-за погоды. Но я не позволила бы, чтобы погода испортила мне праздник.

— При чем тут погода? — спросила Лидия. — Дело в том, что я приняла на ночь снотворное и ползаю по дому, как сонная муха…

— Ты, значит, и в окно еще не выглядывала?

— А что? Шторы у меня задернуты, мне так уютнее. Погоди-ка, сейчас раздерну шторы, взгляну… — В трубке послышался шорох, а потом испуганный крик Лидии. — Бог ты мой! Дерево рухнуло прямо на папин «Лексус»!

Одетта не могла отделаться от ощущения, что бракосочетание Лидии и Финли так и не состоится. Казалось, против этого брака было все: и погода, и неожиданный нервный срыв у Лидии, и резко негативное отношение к этому мероприятию Калума, который даже не находил нужным это скрывать. Кстати, Одетта не сомневалась, что Калум не сказал еще своего последнего слова и что в рукаве у него, возможно, припрятана некая козырная карта, которую он собирался в последний момент швырнуть на накрытый для свадебного пиршества стол.

Усевшись на мопед, Одетта покатила к коттеджу Лидии, объезжая завалы из деревьев и лавируя среди нападавших на дорогу веток. Только сейчас она по-настоящему поняла, что натворила стихия. Всю дорогу Одетта пыталась отгадать, что именно придумал Калум, чтобы разрушить брак Лидии и Финли.

К большому своему удивлению, Одетта, въехав во двор коттеджа Лидии, увидела на паркочной площадке серебристый «Мерседес» Калума. Еще больше ее удивило то обстоятельство, что он в полном одиночестве сидел в машине и слушал записи Робби Уильямса. Прислонив мопед к забору, Одетта подкралась к «Мерседесу», отворила дверцу и неслышно проскользнула в салон машины.

Калум едва не подпрыгнул от неожиданности, но через секунду овладел собой.

— Ты своими резиновыми сапогами мне весь салон измажешь, — недовольным голосом сказал он.

Одетта не обратила на его замечание ни малейшего внимания.

— Как думаешь, им удастся сегодня пожениться?

Калум пожал плечами:

— Даже если не удастся, вечер все равно выйдет на славу.

Одетта некоторое время исследовала взглядом его лицо, потом спросила:

— Скажи, ты и вправду ничего не имеешь против этого брака?

— Какая разница? Финли совершенно отбился от рук, и мне уже не под силу его контролировать. Пусть делает что хочет.

— Значит, ты один в семье останешься неженатый? А как же Сид? — задала ехидный вопрос Одетта.

— А что Сид? Не скрою, она для меня как наркотик — только воздействует не на ту сферу, о какой ты, вероятно, сейчас подумала. Сид обладает удивительным свойством помогать человеку извлекать на божий свет истину. Есть, знаешь ли, такие психотропные средства, под воздействием которых человек начинает каяться в грехах и говорить правду. И эта женщина действует на меня подобным образом. — Тут он коротко хохотнул. — На тебя, кстати, тоже. Ведь это ты передала Джимми тот диск? Даже не знаю, как ты на это решилась, но, уж коли на то пошло, могла бы предупредить меня — по крайней мере, я не стал бы устраивать в кабинете пожар.

— Ума не приложу, о чем это ты толкуешь? — обмирая, спросила Одетта.

— Как о чем? О том самом диске из «РО», — сказал Калум, поворачиваясь к ней и всматриваясь в ее лицо.

У Одетты словно стальной рукой сдавило желудок, и ее начало подташнивать.

— Негодяй! Значит, это ты рассказал Джимми об этом проклятом диске?

— Ничего я ему не рассказывал! — с негодованием вскричал Калум. — И диск ему не передавал. Я же, черт возьми, устроил короткое замыкание и пытался сжечь эту запись. Но если ты не отдавала Джимми свою копию, то… Черт! Я совсем забыл… У Флориана была еще одна копия. Припоминаю теперь: Фло как-то намекал, что собирается внедрить эту запись в Интернет. Вроде надеялся тем самым развеять слухи о том, что он — гей. Похоже, Джимми каким-то образом удалось заполучить этот диск, но просмотреть его он не смог, поскольку все компьютеры во время пожара вышли из строя. Потому-то, должно быть, он и всунул его в компьютер у Сид. Черт! Представляю, как эта запись на него подействовала — особенно если учесть, что экран у игрового компьютера размером чуть ли не с простыню!..

— Боже мой! — У Одетта на глаза навернулись жгучие слезы. — Ничего удивительного, что он не захотел… — Она стала судорожно дергать за ручку двери, стремясь побыстрее выбраться из машины. Когда Калум протянул руку, чтобы помочь ей, она с ненавистью ее оттолкнула. — Убери от меня свои лапы, поганый извращенец! Это ты во всем виноват. Если бы Джимми не увидел этой записи, у нас все было бы хорошо. А теперь… а теперь он боится даже ко мне прикоснуться! Не может заставить себя… — Она не сумела закончить фразу, закрыла лицо обеими руками и разрыдалась по-настоящему.