- Миль восемь, если прямо от деревни. Отсюда, наверное, все шестнадцать.
- В деревню мы возвращаться не будем, - отрезал Коред. - Поедем напрямик, через лес. Всем советую последовать моему примеру и отлить, я не собираюсь задерживаться по пути.
- И давайте не мешкать, - согласился с ним Алистер. - Если будем столбом стоять на дороге, то дождёмся лишь темноты, из которой на нас кинется сама смерть.
Спустя пять минут все они снова оказались в седле. На этот раз Коред приказал Хёрбу ехать в хвосте. Сам черноглазый тронул пятками своего вороного и первым свернул с дороги, въехав в лесную чащу.
В лесу не было ни дорог, ни тропинок, но лошадей, казалось, это нисколько не волновало. Уверенно ступая по поросшей травой и кустарниками земле, они вереницей тянулись между деревьями. Бельчонок иногда останавливалась, чтобы пожевать растущий у земли куст, но Надья быстро одёргивала её. Не хватало ещё, чтобы Коред увидел, что она медлит, потакая своей кобыле.
Перед тем, как свернуть с дороги, Надья рассказала черноглазому, в какой стороне от деревни находятся искомые ими руины. Но даже для неё, всю жизнь прожившей в этом лесу, найти их отсюда было бы непросто. Коред же, думалось Надье, об этом вовсе не беспокоился. Он уверенно вёл вперёд своего вороного, иногда меняя маршрут. Пару раз им приходилось закладывать круги из-за глубоких лесных оврагов, но черноглазый тут же находил нужное направление.
Смотря на покачивающегося в седле Кореда, Надья размышляла над давно интересующим её вопросом. Несколько раз она порывалась задать его, но боялась, что ответ будет слишком ужасным.
Собрав всю смелость в кулак, она спросила:
- Это существо, кто оно?
Недолго Коред молчал, а потом ответил, не оборачиваясь:
- Я, кажется, велел молчать. Или моя память подводит меня? Хёрб, разве я не велел не открывать рта?
- Велели, мастер, - в голосе лекаря слышалась улыбка. - Ровно до того момента, как вы сами не заговорите. Времена вашего запрета окончились у дороги.
Черноглазый покачал головой:
- Если всё сложится удачно, то ты, девка, никогда не узнаешь, что это за тварь. А если нет, что же - трупам знания без надобности. Но, коли тебе так не терпится окунуться в мир кошмаров, то говори с Хёрбом. А лучше заткнись.
Надья вопросительно обернулась на лекаря.
- К сожалению, я не многое могу рассказать, - заговорил Хёрб. - И все сведения о нашем противнике довольно разрознены. За тот год, что мы идём по его следам, мы не смогли добыть достаточно информации. Впервые мы услышали о нём в предгорьях Апогелитты, когда местные племена поведали нам о смерти, что приходит из леса. Они рассказали нам историю, похожую на ту, что произошла с вами. Я не придал этому большого значения, в каждом углу свои басни, но наставник насторожился. Прошел не один месяц, прежде чем мы наткнулись на новое упоминание об этом существе: семья лесника была изуверски убита, тела были изуродованы, а младшая дочь и вовсе пропала. С тех пор мы выслушивали каждый шепот, каждый слух, в надежде найти хоть что-то, что поможет нам выйти на нашу цель. Тогда мы уже примерно понимали, с чем имеем дело. Вернее, это понимал мастер.
- И с чем же мы имеем дело? - спросил Алистер.
- У него много имён. На юге его называют мананангалом, на севере кличут вендиго, или эмпузом. В некоторых свитках Империи Велламаха упоминаются предания о ночном людоеде, прозванном аканакой. Среди фледменийцев тоже есть поверья, относящееся к нему. Согласно их вере, это существо некогда было великим воином, посланником их богов, вошедшим в мир мёртвых. Из мира мёртвых невозможно было вернуться, но тому воину удалось сделать это. В наказание, Повелители Мёртвых прокляли его, превратив в чудовище, обречённое скитаться по нашему миру и утолять голод людской плотью.
- Это правда? - Надья была не на шутку испуганна.
- Не думаю, - покачал головой лекарь. - В нашем мире полно странностей, но поскольку именно этой занялся мой учитель, то значить это может только одно...
- Закрой рот, - оборвал его Коред, развернувшись в седле. - И в следующий раз дважды подумай, прежде чем открывать.
Лекарь послушно замолчал. Надье казалось, что в разговоре с ней он допустил какую-то вольность, что вывело черноглазого из себя.
- Что это - только одно? - спросила она.
- Ничего, - тихо ответил лекарь. - Прости, я не могу сказать большего.
- Но что же это за монстр, в итоге? - продолжала допытываться Надья. - Дух, демон?
Она замолчала, поёжившись, а затем шепнула:
- Бог?
- Бог?! - взревел Коред, резко останавливая вороного. - В этой твари нет ничего божественного! Это монстр, мерзость, паскудная скотина, треклятый гуль, зажившийся на свете. Он не заслуживает ни разговоров о нём, ни упоминаний, ни даже мыслей. Лишь холодной стали и жарящего огня.