Тогда он ослаб. Потеряв жену, он вынужден был бежать, вынужден был начать прятаться и питаться самостоятельно. Он говорил, что это ни с чем несравнимое чувство, когда ты доводишь свой обед до необходимого состояния. Но страх -- лишь первый этап его садистских развлечений. Страх маринует мясо, но боль -- боль наполняет его изысканным вкусом. Страх и боль человеческие, пожравшие чистые души -- для него это лучшая пища на свете.
Однажды он допустил ошибку. Ошибку, обернувшуюся для него двумя веками заточения. Некий рунный мастер нашел его логово и заточил внутри. Он голодал, иссыхал, превращался в кости, обтянутые сморщенной, зачерствевшей кожей.
Так продолжалось, пока какой-то человек не нашел его, пытаясь спрятаться в той расщелине от других людей. Он почувствовал его страх и сыграл на нём. Пообещав ему вечную жизнь в обмен на служение, он завладел его телом.
-- Как? -- спросил Коред.
-- Он то, что он ест.
Алистер продолжал.
-- Покинув пещеру, он понял, что больше не может быть один. Он говорил, что Мать не оставит своё дитя в одиночестве. И он стал искать. Рыскать по миру, в надежде найти место, где Мать родит ему новую пару. Но всё было тщетно. Десятки и сотни трупов за полтора века поисков и ничего. Пока он не встретил меня.
Моя жажда знаний и силы оказалась ему полезна. Он не чувствовал материнскую любовь, как его жена, потому он заставил меня искать места, отдающие определенной силой. Силой, проистекающей явно не из нашего мира. И я нашел такое место.
Коред покачал головой:
-- Руины. Те самые постройки, в которых ты, якобы, никогда не был. Теперь ясно, почему они показались мне столь отвратительными.
-- Да. Именно там он соорудил себе логово, в тех тёмных, кровавых подвалах. Он ждёт. Ждёт, когда Мать услышит его, чтобы это ни значило. Ты понимаешь, о чём идёт речь?
-- Получше тебя, -- ответил Коред. -- Как с этим связана девушка? -- Он кивнул в сторону Надьи.
-- Никак, -- покачал головой чаровник. -- Она просто приглянулась ему, как еда. За то время, что он здесь обосновался, в округе пропало немало людей. Надья была бы не первой, и далеко не последней.
-- С этим покончено, -- резко сказал черноглазый. -- Завтра всё это прекратится.
-- Ты думаешь, что сможешь его одолеть? -- Алистер вскинул бровь.
-- Не в первый раз я убиваю легенды.
Коред принёс с собой именно те сумки, в которых Хёрб носил свои лекарские инструменты. Он обработал раны наставника, наложил повязки и даже сделал несколько швов.
-- Они всё равно разойдутся, -- буркнул Коред.
-- Так я, по крайней мере, буду уверен, что вы не развалитесь по дороге.
Коред лишь пожал плечами.
-- Вы планируете вернуться к руинам? -- спросила Надья.
-- Не только я. Все мы. Один я могу не справиться.
Все замолчали. Было ясно, что никому из них не хочется возвращаться в это проклятое место.
-- Я пойду, -- уверенно сказала Надья. Хоть страх всё ещё и теплился в ней, она твёрдо решила не поддаваться ему. -- Я хочу видеть, как он умрёт. И хочу помочь, чем смогу.
Коред поглядел на неё с таким выражением, что Надья не смогла понять, что у него на уме. Восхитился ли он её храбростью, или же удивился её глупости и самонадеянности?
Хёрб пожал плечами:
-- Я всегда с вами, вы же знаете.
На Алистера никто и не взглянул.
-- У меня нет выбора. Вновь. Я помогу вам сразить его, или умру, пытаясь.
Коред, ни к кому особо не обращаясь, добавил:
-- Есть вероятность, что ты умрёшь в любом случае.
Чаровник никак не отреагировал.
-- Ещё кое-что, -- сказал Коред. -- Я не намерен оставлять эти руины в целости и сохранности. Их нужно уничтожить. Похоронить эту мерзость под грудой собственных камней, чтобы лес навеки поглотил их, и навсегда забыл об этой язве на своём теле. У вас, учёных, есть мысли, как это провернуть?
Хёрб растерянно затряс головой. Алистер, какое-то время, отмалчиваясь, тихо произнёс:
-- Вообще-то да, есть.
Все взгляды обратились на него.
-- Правда, я не знаю, получится ли. Тут всё зависит от Надьи.
-- От меня? -- Надья изумлённо выпучила глаза. -- Но как я могу здесь чем-то помочь?
-- Я посылал тебя на ярмарку. Вспомни, руны, которые ОН передал тебе, всё ещё при тебе?
Надья в панике схватилась за сумку, перекинутую через плечо. Она напрочь забыла о камнях, которые носила с собой. Выудив среди припасов два кожаных мешочка и резную шкатулку, она выложила их перед костром.
-- Но почему он передал их мне? Как они вообще у него оказались?
-- Мы давно разыскивали эти руны. Они были нужны нам для того, чтобы пробиться вглубь пещерных тоннелей, что лежат под руинами. После длительных и многочисленных переписок я нашел торговца, который заверил, что привезёт их в Покой Левиафана на ярмарку. Я сообщил Дитору, как он себя называл, будучи в облике человека, эти сведения. Как раз пришло время очередной его охоты, и он сказал, что сам заберёт руны у торговца. Полагаю, он просто убил его.
Надья задумалась. А ведь Дитор и впрямь притворялся торговцем. И тут её осенило. Тело, выловленное изо рва! Изуродованный труп, взбудораживший даже ярмарочную стражу!
-- Но почему он передал их мне?
-- Он следил за твоей деревней, Надин. Ты уже давно ему приглянулась. Он велел мне отправить тебя к нему. Полагаю, когда ты покупала у него руны, он присмотрелся к тебе как можно более подробно. И именно тогда решил для себя, что ты -- следующая. Ты была его едой, его игрой, и его курьером. Иногда я поражаюсь его жестокой изобретательности.
-- Эти твари многое от нас почерпнули, -- заметил Коред. -- Что мы будем делать с этими рунами?
-- Используя их комбинацию, -- объяснил Алистер. -- Мы сравняем руины с землёй, и навсегда закроем брешь, сквозь которую сквозит та Сила, что так важна для него. Конечно, прежде нам необходимо покончить с ним.
-- Это моя забота, -- подытожил Коред. -- Хёрб, -- сказал он. -- Мне понадобится твоя помощь. С такими ранами я буду уже не так проворен. "Привратник" стал слишком тяжелым. Будь рядом, отгоняй тварь своими смесями. А если я погибну -- ты знаешь, как поступить.
Хёрб коротко кивнул, но ничего не сказал.
-- Поспите, пока есть такая возможность. С утренней зарей мы двинемся в путь.
Глава 10. Материнское лоно.
Надье показалось, что не успела она сомкнуть глаз, как Коред уже будил её, бесцеремонно тыча в бок своим дорожным, облепленным грязью и травой сапогом.
-- Подъём, -- велел он. -- Выходим через пару минут.
Девушка с трудом разлепила веки. Она лежала на боку, на мокрой лесной траве, и утренняя роса влажными капельками оседала у неё на лице. Поднявшись, она поняла, что вся её одежда также пропиталась утренней влагой. Зевнув, она протёрла глаза.
Костёр давно догорел, и на его месте теперь лежала лишь кучка разваливающегося, грязного пепла. Надье хотелось есть, но еды у них не было. Хёрб, вернувшийся от ручья, протянул ей флягу, наполненную ледяной водой. Надья с трудом сделала несколько глотков, болезненно сковывающих нутро, но её желудок наполнился жидкостью и голод слегка поутих.
Алистер, чьи руки были всё ещё связаны, стоял рядом с Коредом. Черноглазый пытался привести в порядок свою одежду и закрепить свой меч на ремне так, чтобы его было удобно вытаскивать больной рукой. Надья видела, что каждое движение доставляло ему неудобство и боль. Он хмурился, кривил изуродованные губы, и бормотал ругательства себе под нос. Когда Коред двигался, Надья заметила, что он прихрамывает на правую ногу. "Он не переживёт ещё одной такой схватки, -- подумала она про себя, но решила смолчать".
Когда их и без того скромные пожитки были собраны, а запасы еды пополнены, вся компания двинулась в путь. Идти им предстояло долго, и, к тому же, пешком. Коред, вернувшийся в ночи, не привел лошадей. Когда Надья спросила, что случилась с животными, тот ответил: