Надья прошла мимо пожирателей огня, подпаливших чей-то шатёр, миновала книжный прилавок, чуть ли не со слезами на глазах -- бабушка научила её читать, но мать считала, что девке незачем забивать себе голову разными россказнями и потому у них в доме книг не водилось. Надье приходилось прятать книжки в лесу, или у друзей.
Пройдя ряды пасечников, она вышла к торговцам цветочной рассадой, сделав небольшой крюк, дабы обойти компанию перепившихся и передравшихся оруженосцев, которые непременно начали бы приставать.
Торговцы предлагали семена самых разных декоративных цветов всех форм и расцветок. Дабы показать, какими они будут, когда зацветут, они привезли с собой распустившиеся бутоны, и часть ярмарки походила на настоящий дворцовый сад: красные, желтые и белые розы, хризантемы, тюльпаны и ирисы пахли летом и притягивали пчёл. Надья пугливо обходила жужжащих насекомых, когда увидела за герберой и лилией корзинку с небольшими, но удивительными цветками: лепестки чередовались от овальной формы к остроконечной, а их цвет сочетал в себе причудливую смесь индиго, лазури и ультрамарина, с белоснежной окантовкой по краям. Надью так заворожили эти цветы, что она, забыв про свою природную вежливость, выпалила, не поздоровавшись:
-- Что это?
Цветочный торговец -- пятифутовый седовласый амарийниец с лихо закрученными усами расплылся в улыбке:
-- Это нериды, моя дорогая. Их назвали в честь прекрасных морских существ, обитающих в глубинах Великого Океана. "Нериды" -- повторила про себя Надья. Она уже слышала похожее слово. Кажется, это было в глубоком детстве, когда её бабушка рассказывала ей сказки.
-- Господин, -- неуверенно начала девушка, -- Не могли бы вы рассказать мне про этих существ? -- глаза у Надьи уже загорелись. Она души не чаяла в историях о том, чего никогда не видела, и быть может, никогда не увидит. Амарийниец расплылся в добродушной улыбке. Он достал корзинку с неридами-цветами и поднёс к Надье, чтобы она могла лучше их рассмотреть.
-- По легенде, -- сказал он. -- Моряка, чей корабль потерпел крушение в страшном шторме, выбросило на скалистые отмели, где-то к югу от Хвойного острова. Обессиленный и израненный, он уже и не надеялся выжить и был уверен, что умрёт от голода и жажды, а прожорливые сирены не оставят от его тела даже костей. И тогда, словно услышав его отчаяние, из воды вынырнула прекрасная девушка. Она была нага и стройна, кожа её, цвета бледной лазури, поблескивала от морской воды, а чёрные волосы смолой стекали на прекрасные плечи.
-- Скажи, человек, -- потребовала девушка, -- Хочешь ли ты вернуться домой?
-- Хочу! -- ответил несчастный моряк.
Тогда рядом с девушкой вынырнул дельфин и закружил вокруг неё, игриво стуча хвостом по воде и распевая свои дельфиньи песни.
-- Убей дельфина! -- сказала девушка. -- Рядись в его шкуру и возьми его плавники. Возьми его хвост и плыви, и скоро ты будешь дома!
Но моряк был чист помыслами и добр сердцем.
-- Нет, госпожа! -- сказал он. -- Ибо дельфины -- есть наши морские братья! Вместе мы следуем по нашему курсу, а если кто-то из нас падает за борт, дельфины хранят его, пока мы не поможем бедняге вернуться на дощатую корабельную землю! Я не стану вредить морскому брату!
Морская дева не сказала ничего, а лишь нырнула под воду и исчезла, вместе с дельфином. Целые сутки моряк лежал на холодных скалах, брызги солёной воды били его по лицу, а голод и жажда становились невыносимее с каждой секундой. Тогда морская дева вновь пришла к нему:
-- Вот акула, что забрала множество людских жизней в этих морях! Даже тех, что плыли вместе с тобой! Убей её, рядись в её шкуру, возьми себе её зубы, используй её плавники, и ты будешь дома еще быстрее, чем мог быть вчера!
Но моряк лишь вновь молвил:
-- Нет, госпожа. Ибо акула -- есть воплощение неукротимой морской свирепости, и нет её вины в том, что она ест плоть людскую, подобно тому, как нет вины и за ветром, что поднимает волны, бьющие корабли! Я не стану убивать её!
Помолчав немного, морская дева вновь покинула моряка, а вслед за ней ушла и акула. Еще сутки прошли, а моряк лишь молил о том, чтобы ближайшая волна сбросила его со скал в пучину, ибо у него уже не осталось сил даже на то, чтобы двигаться. Тогда морская дева пришла в третий раз, а с ней из пучин показались восемь огромных щупалец. Одного взмаха щупальца было достаточно, чтобы расколоть торчащую из моря скалу на части. Обессиленный моряк понял, кто скрывается под водой, но у него уже не было сил удивляться.
-- Вот кракен! -- вскричала дева. -- Чудовище, что топит корабли ради крови и перекусывает китов пополам ради смеха! Я дам тебе силы! Убей его, возьми его шкуру, и ты вмиг окажешься дома!
И в третий раз моряк оказался непреклонен. Он уже не мог говорить, лишь шептать, но морской деве хватило и этого:
-- Нет, госпожа. Акула, кракен, да хоть сам Туманный Лорд. Не стану я менять свою жизнь на чужую!
Моряк удивил морскую деву, ибо никто еще не отказывался от её предложений, и все они гибли в схватках с морскими созданиями. Выйдя из воды, она взошла на скалы и взяла неживого моряка на руки. Вместе с ним она плыла к его родным берегам, кормя его своим молоком, помогая набраться сил. И когда они оба достигли его земель, тот был уже полностью здоров. В этом полуживом заплыве вспыхнула их любовь. Тогда моряк вынес морскую деву на берег, и она отдалась ему на песке. Уходя, они уговорились встречаться на этом же берегу каждый год, в назначенный день.
Надья слушала рассказ амарийнийца с трепещущим сердцем. Она смутно помнила эту историю из бабушкиных сказок, но та вещала её совсем иначе, опуская многие подробности, не предназначенные для детского уха. Когда торговец дошел до той части истории, в которой морская дева отдалась моряку на песке, Надья покраснела и стала неловко переминаться с одной ноги на другую.
-- А что было дальше? -- ей не терпелось узнать, какой счастливый конец ждал благородного моряка и прекрасную обитательницу глубин.
-- Два года минуло с тех пор, -- продолжил торговец, поправив завитушки своих усов. -- Нерида и моряк дважды встречались на берегу, даря друг другу свою любовь. Но моряк был человеком доверчивым, не склонным подозревать в людях худшее, а уж тем более в собственных родственниках. Потому он рассказал о своей возлюбленной своему брату, в уверенности, что тот возрадуется его счастью! Но брат его был бесчувственным человеком, лишенным чести. И на третий год, когда Нерида вновь приплыла к своему любимому, брат моряка подкараулил их и напал на дочь глубин, вместе со своими подлыми слугами. Нерида пыталась сбежать в море, но люди набросили на неё невод и пронзили тело гарпунами. "Какая прекрасная шкурка! -- вскричал брат моряка, глядя на блестящую кожу мёртвой красавицы. -- Продам её, и буду жить как король, ибо клянусь, ни у кого нет такого прекрасного трофея! "
Обезумевший от горя моряк бросился было защищать тело погибшей возлюбленной, но того уже не было. В сетях, когда очередная волна отошла от берега, была лишь россыпь прекрасных маленьких цветков, которые по сей день можно встретить растущими на тех берегах. Потерявший любимую моряк с горя предал себя пучине, а его злобного брата постигла участь всякого негодяя. Вот так, моя милая, закончилась эта история. Имена её героев давно забыты, и только нериды напоминают немногим знающим о том, что тогда произошло.
Надья стояла, погрустнев и опустив голову. От своей бабушки она слышала совсем другую историю, в которой моряк и морская дева вместе уплыли в морскую пучину.
-- Я расстроил тебя, моя милая? -- растерялся торговец.
-- Нет, господин, всё в порядке. Просто это очень грустная история.
-- Говорят, что это правдивая история. А истина редко приносит нам счастье.
Надья всё ещё разглядывала нериды. Торговец, видимо, заметил её интерес: